Опережая бурю
Шрифт:
Разложив втроем все колбы со сцеженной магией по кораблям, Механикус взял первый в руки, что-то нащупал на днище и передвинул. Колба с энергией засветилась, перья расправились и задрожали. Корабль поднялся в воздух и полетел по наклонной в сторону укрытия Единорогов.
– Помогайте!
Им удалось в шесть рук запустить все корабли. Когда последний корабль поднялся в воздух, первый разбился об стену городского суда. Прогремел взрыв, облако дыма и пыли заволокло площадь. Второй взрыв разрушил постоялый двор конкурентов, сделав изрядную брешь в обороне Химер. Третий взрыв, четвертый…
– Уходим.
Они бросились прочь с чердака.
«Крест и корона» вряд ли переживет этот день.
Когда стих грохот последнего взрыва, улеглись клубы дыма, осела пыль и мелкая каменная крошка от разрушенных стен, князю Драгомыслу открылась устрашающая картина выжженной земли. Никто из сражающихся на площади не уцелел. Даже инфернальные существа, защитные посмертные духи были развеяны чужим колдовством. Уцелели лишь те, кто с первым взрывом отступил на задворки «Звезды Иштара».
Схожая картина наблюдалась и в гнезде Химер. Развороченная стена с вывороченными наружу внутренностями: лестничными перилами и гранитными ступенями. Изнутри выглядывали удивленные лица бойцов.
Хорошо шибануло, оценил князь. Сильно их приложил барон. Ах, Карлуша, умеешь ты преподнести сюрпризик.
Князь пришел одним из последних в Китеж-град. Каково же было его удивление, когда он увидел разворачивающихся в боевую цепь штурмовиков Огненной Химеры. Вот уж кого он меньше всего ожидал увидеть, так это господ турков. Некогда сильная ложа Химеры ныне превратилась в скромную марионеточную гильдию, ни на что не претендующую.
Похоже, князь недооценивал Караморгула. Присутствие элитных Химер в Китеж-граде говорило само за себя. Магистр Химер также охотился за артефактом. Еще бы, старинная легенда о Сердце Мира известна всем посвященным. Мощный выплеск в магополе земли по всем приметам и оттенкам знающему человеку красноречиво сказал о пришествии Сердца. Караморгул всегда тянулся к знаниям, не мудрено, что он расшифровал все знамения. Но вот как он вышел на след барона. Видно, с самого начала следил за всей ситуацией. Может, он и причастен к гибели Мартина Локхирда.
Князь закутался в защитный магический кокон и вышел через разрушенную стену на улицу. Под ногами неприятно заскрипело битое стекло.
Оказавшись на улице, князь осмотрелся по сторонам. Со стороны гнезда Химер показался человек, закутанный в алый защитный кокон. Караморгул собственной персоной. Верховный Магистр Химер решительно направился к князю.
– Почему твои люди напали на нас? – с ходу спросил Караморгул.
Драгомысл нахмурился и сказал тихо, но грозно:
– Это моя земля.
– С каким это пор Город Тысячи Дорог стал твоей землей? – удивился Караморгул.
– Это моя земля, и вам здесь нет места, – стоял на своем князь, – вы должны покинуть Китеж-град. Священный город – не поле боя, чтобы здесь кровью землю направо и налево орошать.
– Прав ты, Драгомысл. Но мы пришли за одной вещью, и без нее не уйдем.
– Это вызов, Караморгул? – в голосе князя зазвучали металлические нотки.
Верховный Магистр Химер не нашел, что ответить.
– Эта земля не принадлежит
Князь Драгомысл и Караморгул обернулись на звук голоса. На углу Посадской улицы и Соборной площади стоял получеловек-полуконь. Могучий человеческий торс его был скрыт облегающим черным кафтаном с красными лампасами, блестящими пуговицами и дорогим золотым шитьем. На плечи накинута дорогая соболья шуба, прикрывающая лошадиный круп. Длинные седые распущенные волосы венчала меховая шапка с красным околышем и пером павлина. Густые вислые усы прикрывали кривящийся в усмешке рот. Озорные хитрые глаза блестели из-под густых бровей. Щеку рассекал длинный сабельный шрам, уходящий на шею. С нее свисала массивная золотая цепь, на которой висел священный символ Ярилы, бога Солнца. По бокам крупа виднелись рукояти двух мечей.
– Китаврас, – признал старого приятеля князь Драгомысл.
– Негоже, Мстислав, озорничать на чужой земле. Вольный град Китеж никогда не принадлежал Единорогам, и никогда не покорится Химерам. Так было, так есть, так будет. Уходите, по-хорошему прошу. Как бы не пришлось просить по-плохому.
– Эй, образина, ты кому приказывать осмелился. Не тебе, уродцу, Караморгулу приказы отдавать.
– Ты уйми своего приятеля, иначе мне придется этим заняться, – спокойно сказал Китаврас, положив руки на рукояти мечей.
Нехорошо все складывалось. Ой, нехорошо. Не ожидал князь, что Карл пойдет на поводу у мимикрейторов и станет оберегать Хранителя. Если бы не это, забрали бы незаметно Сердце Мира. Только здесь, в городе, застрявшем между мирами, его можно было бы извлечь из тела Хранителя без последствий для окружающего мира. И отправились бы с трофеем в Новую Александрию.
Как теперь сгладить ситуацию, задобрить Китавраса? А еще этот глупый Караморгул масла в огонь подливает.
Когда-то князь Драгомысл был намного сильнее Китавраса. Да и Караморгул превосходил его по способностям и знаниям. Но после того как Китеж-град выпал из ткани миров и стал вольным городом, на своей земле Китаврас стал всемогущим. Никто не мог справиться с ним, хоть и пытались смельчаки оспорить его право владения Городом Тысячи Дорог. Но, как говорится, дома и родные стены помогают.
– Ты же знаешь, Химеры всегда отличались невоздержанностью языка и маленьким умишком, – сказал миролюбиво князь.
Защитный кокон Караморгула заискрился от ярости.
– Уходите немедленно! Оба! И прихватите своих собак! – рявкнул Китаврас, и его пышные усы гневно встопорщились.
Ответить князь не успел. Со стороны постоялого двора «Крест и Корона» послышалось возмущение магического поля. Магистры обернулись, и увидели, как задрожала ткань реальности, расползлась в стороны, а из червоточин на площадь выпрыгнули дьявольские псы Фарлонги, сторожевые твари мимикрейторов. Одна, вторая, третья. Словно сотканные из грязного черного клубящегося тумана, псы дрожали и перетекали из одного положения в другое. Только красные глаза светились бешеным огнем.