ОПГ «Деревня»
Шрифт:
Глава 26
Глава 26
Середина декабря 1796 г.
— Спасибо, казаки! — Серёга с силой потер виски и продолжил, обращаясь к только что прискакавшим нарочным из Троице-Саткинского завода: «Не торопитесь же обратно, вечер уже? Оставайтесь до завтра, сейчас жена вас накормит, а вечером уважение выскажем. И завтра в дорогу соберем, сотнику Пантелею отвезете, и вас не обижу. А мне сейчас до нашего начальства сходить надо!»
Забрал
Пока председатель, вскрыв конверт — продирался сквозь канцелярит с ерами и ятями, постепенно подходили остальные. Всех, спрашивающих что случилось — участковый просил подождать: «Все соберутся — тогда и начнем, чо десять раз пересказывать. Михалыч ещё маляву не прочитал от заводского начальства».
Председатель закончил с письмом и оглядел собравшихся:
— Повод у нас сегодня не радостный, Анатолий, что по купцу?
— Состояние стабильно тяжелое, пневмония вирусная с вероятностью в девяносто процентов, возможно и бактериальной осложнена. УЗИ выявила затемнение в легких, незначительное. Даем жаропонижающее, противовирусные, завтра антибиотики попробуем применить. Прогнозировать ничего не могу, как и более точный диагноз поставить, будем надеяться на лучшее, ухудшения состояния нет.
— Вы уж постарайтесь, Толя! — Захар вновь взял в руки письмо и повертев в руках, отбросил. — Пишут тут нам, что мы всей деревней переходим в ведение завода. Повелевают избрать старосту, если его нет. Старосте — подготовить списки, сколько баб, мужиков и тягла проживает. Сколько дворов. И после рождества быть готовыми приступить к работе, согласно спискам. И рекрутская повинность на нас распространяется, сколько — не пишут. Купец то хоть в сознании? Нам бы сейчас его консультации не помешали.
— В сознании, но ограничили с ним общение, заразная эта штука, вирусная пневмония. — Пояснил Толя. — Он ещё и бредил, когда пики температуры были, то про жидомасонов, то про войны великие.
— Это Никитка ему натрепал! — Вскочил Егор. — Вот мразь! Всё выложил!
— Никита уголь сейчас обжигает, при гараже, под присмотром, — недовольно сказал участковый, — его удавить бы лучше, а то и там толку от него немного.
— У нас его секретарь доверенный и телохранитель мыкаются, нельзя ли их на постой в деревню определить? Вот совсем они нам не нужны при больнице. — Хирург поморщился. — Они ещё то и дело к нему в палату норовят прошмыгнуть. Секретаря, кстати, Губин рекомендовал, чтоб обращались по местным реалиям.
— Серёга, распорядись по рации тогда, чтоб секретаря этого и Викула сюда направили. Если там он. Узнаем, можно ли избежать этих заводских работ. А если нет, то Викул расскажет, что там делать надо, тарифы и условия. У них больше половины поселения к заводу приписано. Вот, можете ознакомиться, если интересно, я все глаза сломал, разбирая.
Письмо пошло по рукам ошеломленных новостью, все хотели лично убедиться — не напутал ли чего Михалыч.
—
— Один минус, — вылез Егор, — казаки люди подневольные, отправят служить куда подальше от дома и не пикнешь. Наши то казаки, поселковые — так и служат, в казарме живут считай. У Вахромея жена — у Викула живет на полу легальном положении, к его двору приписана, ждет когда муж отслужит.
Анисим, дочитавший письмо, раздраженно прервал спор: «Не о том вы спорите! В этом письме — кабала для нас. Ну запишем двадцать человек в казаки, а остальных в работу, и всех лошадей. Отстреливать надо этих предприимчивых! Я лошадей не отдам!»
Пришли секретарь купца, Митенька и Викул. Кратко ввели их в курс дела, и пока грамотные секретарь с Митенькой читали письмо — Викул ознакомил с реалиями работ при заводе:
— Шестьдесят дворов у нас в поселении, четырнадцать записаны в государственные, так мы справно живем. А остальные, кто казенные — с осени до весны зимогорят на заводских работах. И мужики, и пудоростки. И бабы, коли некому за внесенных в подушные списки работать. Плотют гораздо меньше, чем вольнонаемным за те же работы.
Митенька с секретарём, изучив письмо и посовещавшись — тоже не обнадежили: «Жалобу надо писать и ехать в завод, узнавать. В своем праве если — то ничего не поделаешь. А если самовольно приписать решили, то оспаривать надо, только по высочайшему повелению, с разрешения — земли у башкир купить или в аренду взять можно».
Местных отпустили, а сами сели в узком кругу — обсудить, что с этой напастью делать. «Двадцать, нет — двадцать одного — в казаки запишем, Галке насобираем по всем закромам чтоб в третью гильдию определить», — рассуждал Захар: «а с остальными как? Мало того, что у нас всё станет, так ещё и наши просто не потянут эти работы. Тут на себя работаем, жилы рвем и то ропщут. А за копейки, да по четырнадцать часов в день...»
«Ехать надо в завод, и не откладывать!» — Встал Расул: «В казаки десяток выбрать, поверстать, и к начальству идти, разбираться. Может — полюбовно получится договориться». «Митеньку с собой взять и секретаря этого!» — Добавил Анисим: «Может и посоветуют чего дельного!»
— Давайте, сегодня думайте, может — чего из технологий слить заводскому начальству, чего не жалко и что заинтересовать их сможет, деньгами то от них не откупимся. Да и нет у нас денег этих, так, слёзы. Завтра мозговой штурм, покумекаем, а послезавтра с утра в завод поедем. И казаки, кого верстать и я, как староста. — Заключил Захар. — Давайте по домам, сейчас все на нервах и конструктива не предвидится.