Опиумная война
Шрифт:
Вдова Маун покачала головой.
— Никакого завтра не будет. По крайней мере, для него. — Она почесала Сунь-цзы по рылу. — Сегодня вечером он отправится к мяснику.
— Что? Уже? — вытаращилась на нее Рин.
— Сунь-цзы уже набрал максимальный вес. — Вдова Маун похлопала Сунь-цзы по бокам. — Только посмотри на этого жирдяя. Мои свиньи никогда не вырастали такими здоровенными. Может, твой безумный учитель был прав насчет горной воды. Может, мне стоит носить туда всех свиней.
Рин понадеялась,
— Благодарю за то, что позволили носить вашу свинью.
Вдова Маун хмыкнула.
— Вот ведь психи из академии, — пробормотала она сквозь зубы и стала толкать Сунь-цзы к загону. — Пошел, пошел. Подготовим тебя для мясника.
Хрю!
Сунь-цзы с мольбой посмотрел на Рин.
— Не смотри на меня, — сказала Рин. — Это конец твоего пути.
Но все же она ощутила укол вины, и чем дольше она смотрела на Сунь-цзы, тем больше вспоминала былого поросенка. Она отвела глаза от его глуповатого наивного взгляда и пошла обратно в гору.
— Уже? — удивился Цзян, когда Рин сообщила ему о судьбе Сунь-цзы. Цзян сидел на дальней стене сада, болтая ногами, как ребенок-непоседа. — А я-то возлагал на эту свинью большие надежды. Но, в конце концов, свинья есть свинья. И как ты себя чувствуешь?
— Опустошенной, — призналась Рин. — Мы с Сунь-цзы наконец-то начали понимать друг друга.
— Нет, я про твое тело. Руки. Спину. Ноги. Как они?
Рин нахмурилась и развела руками.
— Болят.
Цзян спрыгнул со стены и подошел к Рин.
— Сейчас я тебя ударю.
— Что?!
Она крепче встала на пятки и едва успела выставить локти, прежде чем Цзян врезал ей кулаком в лицо.
Удар был сильнейшим, гораздо сильнее, чем все прежние. Рин знала, что отражать такой удар следует под углом, чтобы рассеять ци в воздухе. Но все произошло слишком внезапно, и она успела лишь поставить блок. В последний миг Рин вспомнила, что нужно присесть, чтобы ци удара прошла через ее тело в землю, не нанеся вреда.
Под ее ногами раздался треск, похожий на раскаты грома.
Рин ошеломленно отпрыгнула. Камень под ее ногами раскололся от мощи рассеянной энергии. От ног к краю камня пролегла длинная трещина.
Они оба уставились на трещину. Та побежала дальше, до самого края сада, и остановилась у подножия ивы.
Цзян запрокинул голову и расхохотался.
Безумно и на высоких нотах. Он смеялся так, словно вместо легких у него кузнечные мехи. В этом смехе не было ничего человеческого. Цзян раскинул руки и, размахивая ими, закружился в безумном танце.
— Милое дитя, — сказал он, кружась в ее сторону. — Гениальное дитя.
Рин расцвела улыбкой.
Да пошло оно все, решила она и бросилась его обнимать.
Цзян подхватил ее и закружил в воздухе, снова и снова, в
Они вместе сели под ивой, безмятежно рассматривая маки. Ветер был слабым. На сад мягко сыпал снег, но уже появились первые намеки на весну. Уже не дули жестокие зимние ветра, воздух застыл. Такое спокойствие.
— Сегодня больше никаких тренировок, — объявил Цзян. — Отдыхай. Иногда нужно ослабить тетиву, чтобы послать стрелу в полет.
Рин закатила глаза.
— Ты должна выбрать Наследие, — радостно продолжил Цзян. — Никто так быстро не схватывал, даже Алтан.
Рин стало неловко. Как сказать ему, что она занималась боевыми искусствами только по одной причине — чтобы пройти через Испытания и учиться у Ирцзаха?
Цзян ненавидел вранье. Рин решила, что стоит откровенно ему признаться.
— Я подумываю выбрать Стратегию, — нерешительно произнесла она. — Ирцзах сказал, что предложит мне.
Цзян помахал рукой.
— Ирцзах не научит тебя ничему, чего ты не можешь познать самостоятельно. Стратегия — предмет ограниченный. Проведешь достаточно времени в постели с «Искусством войны» Сунь-цзы, и узнаешь все, что необходимо для победы.
— Но…
— Кто такие боги? Где они жили? Почему поступали так, а не иначе? Вот основные вопросы Наследия. Я могу научить тебя чему-то большему, чем просто контроль ци. Могу показать дорогу к богам. Могу сделать из тебя шамана.
Боги и шаманы? Часто было трудно разобраться, шутит Цзян или нет, но, похоже, он и в самом деле был убежден, что может говорить с обитателями небес.
— Наставник… — промямлила она.
— Это важно, — напирал Цзян. — Прошу тебя, Рин. Это умирающее искусство. Красному императору почти удалось его уничтожить. Если ты это не познаешь, не познает никто, и Наследие навсегда исчезнет.
Из-за отчаяния в его голосе Рин почувствовала себя неловко.
Она покрутила пальцами травинку. Конечно, Наследие ей интересно, но она не собиралась выбрасывать на ветер возможность четыре года учиться у Ирцзаха ради предмета, на котором остальные наставники давно поставили крест. Она приехала в Синегард не для того, чтобы выслушивать бессвязные истории, в особенности те, которые презирают все жители столицы.
Мифы и легенды ее завораживали, а в изложении Цзяна они выглядели почти реальными. Но Рин хотелось пройти через Испытания. А занятия у Ирцзаха открывали двери в ополчение. Гарантированная офицерская должность и подразделение на выбор. Ирцзах поддерживал отношения со всеми двенадцатью наместниками, и его протеже всегда получали достойные места.
Уже через год после выпуска она командовала бы собственным подразделением. Через пять лет стала бы известным на все страну военачальником. Нельзя отказаться от такого из прихоти.