Оплаченные долги (Капризная, упрямая)
Шрифт:
– Скорее, – поторопила его Силк.
Отворачиваясь, Киллиан заставил себя улыбнуться. Если испытания огнем закаляют душу, то, прежде чем их история закончится, его душа очистится до неузнаваемости.
– Конечно, – глухо отозвался он.
Поездка была недолгой и молчаливой. Им обоим не хотелось ничем нарушать настроение. Оба цеплялись за воспоминания о прошлой ночи, как за талисман, – но по разной причине. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, к своей площадке, они не прикасались друг к другу. И как в прошлый раз, они выбрали не его постель, а ее.
Закрыв дверь спальни, Киллиан обнял Силк. Она сразу же начала расстегивать
– Это – моя привилегия.
Она улыбнулась, чувствуя себя желанной, и позволила ему расстегнуть первую пуговицу.
– При условии, что я окажу тебе ответную услугу.
– С радостью, – прошептал он, когда его взгляду открылся первый дюйм нежной кожи. Следующая пуговица уступила его пальцам. Потом еще одна. Сдвигая блузку с ее плеч, Киллиан ощутил, как прохладный воздух прикасается к его собственной коже. Он проследил пальцами край кружевного лифчика, дразня их обоих, несмотря на снедавшее его желание. Под полуопущенными ресницами сверкнули голубые глаза. – Если бы я попытался нарисовать идеальную женщину, получилась бы совсем не ты.
Силк провела ладонями по его плечам, вновь узнавая мощные мускулы, которые были способны на такую невероятную нежность.
– Я знаю, что далека от идеала. Он подхватил ладонями ее спрятанные под кружевом груди, чтобы они оказались там, где им было место – у его покрытой темными завитками груди.
– Я имел в виду совсем не это. Мое воображение не смогло бы отдать тебе должного.
Силк замерла, пораженная прозвучавшим в его словах глубоким чувством.
– Ты это серьезно? – прошептала она, ошеломленная и смущенная. – Нет, не может быть, чтобы ты это серьезно думал!
– Я так думаю. Ты ошибаешься, считая, что прошлое оставило на тебе уродливые отметины. Оно дало тебе ясность, уникальную и драгоценную. Мне ненавистна боль, которую тебе пришлось пережить, но я уважаю и высоко ценю ту женщину, которая родилась в аду. Она необычайно прекрасна – до самой глубины ее души.
На глазах у Силк показались слезы, которые она почти никогда себе не позволяла, и заструились кристальным потоком очищения-а ведь она даже не подозревала, что так в нем нуждается. И столь же беззвучно и легко рухнула еще одна стена.
– Спасибо.
Он окунул палец в капли влаги, усеявшие ее щеки, и поднес его к губам.
– Нет, это я должен благодарить тебя за то, что ты делишься со мной. – Заглянув ей в глаза, Киллиан на секунду поддался потребности взять что-то себе, хоть чуть-чуть обезопасить их будущее. – И если наступит день, когда я причиню тебе боль, не забудь этой моей правды о тебе.
Силк нахмурилась, почувствовав уверенность в его словах и боль, отразившуюся в его взгляде. На секунду эта боль оказалась сильнее желания, которое их объединяло. Она прикоснулась к его липу.
– Я не могу поверить, что ты причинишь мне боль – сознательно, – глуховато сказала она. Доверие, которое она испытывала к нему, требовало, чтобы она не согласилась. Более печальной улыбки она у него еще не видела. Ее пронзил страх – страх за него и за себя. – Ты не можешь рассказать мне, в чем дело?
Он покачал головой:
– Хотел бы, но не могу, – признался он с полной откровенностью.
Силк вгляделась в его лицо, стараясь увидеть там силу, которая всегда была близко. Вновь проснулись инстинкты, предостерегая ее против пока еще неопределенной и невидимой
– Мы даром тратим наш час, – прошептала она наконец.
Киллиан глубоко вздохнул, одновременно испытывая облегчение и неудовлетворенность, не имевшую никакого отношения к его страсти.
– Действительно, – согласился он, подхватывая ее на руки так стремительно, что она даже не успела сообразить, что он делает.
Он отнес ее к кровати и осторожно положил на покрывало.
Силк смотрела на него, радуясь тому, что не стала дальше допытываться, что он имел в виду. Теперь для нее стало вопросом чести доверять ему.
– В таком количестве одежды мы удовольствия не получим, – улыбнулась она.
Его улыбка была одновременно и приглашением и вызовом.
– Тогда снимай с меня, что хочешь, а я сделаю то же.
Он просунул руки ей под спину и расстегнул лифчик, освободив для своего восхищенного взгляда ее груди.
Силк тоже занялась изучением его тела. Она стянула с него разом пиджак и рубашку, словно это был один предмет одежды, так что его тело обнажилось по пояс. Ее пальцы утонули в шелковистых завитках, которые одновременно дразнили и согревали ее кожу. Прежде она не подозревала, что в мужском теле таится столько красоты и чувственного наслаждения. Его запах манил и дразнил, и она задышала глубоко и часто, а ее губы пересохли от ожидания и желания. Она провела по ним кончиком влажного языка.
При виде этого бессознательно-обольстительного движения Киллиан застонал. В Силк его возбуждало все, начиная от того, как ее пальцы нежными коготками цепляли его кожу, и того, как идеально ее тело дополняло его собственное, и кончая тем, как ее губы обещали ему наслаждение даже самым простым поцелуем.
– Часа будет слишком мало, – простонал он, припадая к ее губам в жадном поцелуе и давая ей почувствовать всю свою страсть.
Силк ответила ему, обвив руками шею, обхватив ногами его ноги… Их одежда исчезла словно сама собой. Простыня смялась и соскользнула с постели, на которой они выгибались и извивались в древнем танце, ставшем совершенно новым, потому что он был создан как будто специально для них, Он ласкал ее, шепча на ухо тайные слова желания и наслаждения. Она выдыхала его имя в собственном гимне восторга в ответ на его страстные прикосновения. А потом они слились воедино в залитой солнцем комнате, но солнечный жар не мог сравниться с обжигающей страстью, заставившей их вскрикнуть в миг полного единения. А когда все закончилось, Силк свернулась у него на груди, прижавшись ухом к мощно бьющемуся сердцу, и обхватившие ее руки заключали для нее весь мир. Она была опьянена его близостью. Она была легкой, как облачко, свободной, как ветер. Он подарил ей крылья и научил ими пользоваться.
– Жаль, что нам надо возвращаться на работу, – пробормотал Киллиан, уткнувшись лицом в ее яркие волосы.
Она потерлась лбом о его подбородок.
– И мне тоже жаль. – Она поцеловала впадинку у основания его шеи и тихо засмеялась, когда он невольно вздрогнул. – Почему так получается: чем больше я получаю, тем большего мне хочется?
Он слабо улыбнулся.
– Понятия не имею. Но если узнаешь, скажи мне.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– У тебя так уже было?