Оплата – наличными
Шрифт:
– Тогда давай побыстрее выбираться отсюда. Как только мы отъедем от стадиона, остановись и выпусти его.
– Не обращай на него внимания, – сказала она мне. – Мы едем в Линкольн-Бич. Хочешь с нами?
– Да, – ответил я.
Мы приближались к центральным воротам стадиона, и мне вдруг пришло в голову, что Петелли мог приказать задержать нас на выезде. Я сказал об этом Делле.
– Пригнись. Может быть, ты прав.
Впереди нас целая вереница машин медленно проезжала через ворота, и Делле тоже пришлось снизить скорость.
– Там два охранника,
– Сзади машина, и она быстро нагоняет нас, – сказал Пол с ужасом в голосе.
– Лучше выпусти меня, – сказал я, но она положила руку мне на плечо и прижала меня к сиденью.
– Тихо!
Она обернулась, чтобы глянуть назад. Там, где я сидел согнувшись, на полу, открывался прекрасный вид на длинную красивую ногу и маленькую ступню в туфельке из оленьей кожи. Еще мне был виден отсвет фар идущей сзади машины – она подошла совсем близко. Делла притормозила, и сзади раздался сигнал.
– Лучше не останавливайся, – сказал Пол. – Держись середины дороги, чтобы они не могли тебя обогнать, и продолжай ехать.
«Бентли» тихо двинулся вперед.
– Машин впереди все меньше, – сказала мне Делла, – мы приближаемся к воротам.
Я посмотрел наверх. Автомобиль поехал быстрее. Через окно я увидел мужчину в форменной фуражке – он смотрел прямо на меня.
– Эй! Вы! Погодите! – воскликнул он, распахивая дверцу.
Я схватился за внутреннюю ручку, с силой захлопнул дверь, а Делла нажала на педаль акселератора. «Бентли» ринулся вперед, а охранник что-то закричал. Я сел. Впереди на дороге чей-то автомобиль загораживал нам путь. Делла крутанула руль, мы промчались по травянистой обочине, проскочив мимо чужой машины всего в нескольких дюймах, и снова выскочили на шоссе.
Делла прибавила скорость.
– Они у нас на хвосте! – закричал Пол. – Проклятье! Я говорил тебе – не шути такими вещами!
В ответ она вдавила педаль газа в пол. Стрелка спидометра подскочила к девяноста. Поколебалась и переползла на девяносто два… три… и остановилась на девяносто четырех.
Свет фар преследующей нас машины отдалился.
– Сейчас я от них оторвусь! – крикнула она, глядя вперед, на дорогу, освещаемую фарами «бентли». – Теперь они нас не догонят.
– Смотри вперед, а то еще перевернешь нас! – закричал Пол, придвигаясь вперед, чтобы глянуть через лобовое стекло. – Впереди крутой поворот. Тормози!
– Отстань! – отрезала она. – Я не хуже тебя знаю дорогу!
Я оглянулся. Преследовавшая нас машина была не так уж далеко, не дальше чем в двух сотнях ярдов, а когда Делле пришлось притормозить перед поворотом – здесь дорога изгибалась в зарослях пальм, – большой «кадиллак» начал нагонять нас.
Делла ехала по середине дороги. Спидометр показывал семьдесят шесть миль в час – на таком повороте это очень много.
– Смотри! Впереди машина! – крикнул я, увидев встречный отсвет фар.
Делла переключила фары и убрала ногу с акселератора.
Встречная машина летела,
Делла резко взяла руль еще больше вправо. Колеса запрыгали по обочине. Я увидел, как девушка отчаянно крутит руль, пытаясь удержать машину.
Водитель встречного авто, кажется, не видел нас.
Я услышал, как закричал Пол.
Машина была прямо перед нами. Проносясь мимо, она задела нас крылом. Делла закричала. Послышался скрежещущий, скребущий звук. Машина, задевшая нас, крутясь, пролетела по дороге и врезалась в заросли пальм. Почувствовав, что наш автомобиль переворачивается, я схватился за переднюю панель. Лобовое стекло внезапно покрылось паутиной трещин. Раздался хруст ломающегося дерева, потом сильный удар; ослепительный белый свет закрыл мне обзор. Среди хруста и скрежета я услышал крик Деллы, а потом белый свет погас, и на меня опустилась тьма.
Часть вторая Затемнение
Глава 1
Запахи эфира и йодоформа подсказали мне, что я в госпитале. Я сделал усилие и приподнял веки, которые, как мне показалось, весили целую тонну. Надо мной стоял тощий высокий парень в белом халате. За ним виднелась толстая медсестра. На ее лице было усталое, измученное выражение.
– Как вы себя чувствуете? – спросил тощий парень, склоняясь ко мне. – Вам лучше?
Он очень беспокоился, и у меня не хватило мужества сказать ему, что я чувствую себя просто отвратительно. Я выдавил из себя улыбку и закрыл глаза.
Перед моим взором вспыхивали искры. Я чувствовал, как уплываю в туманную темноту. Я не сопротивлялся. Зачем волноваться? Умираешь только один раз, подумал я.
Темнота окружала меня со всех сторон. Время стояло на месте. С края бытия я скользил в мир тумана и молчания.
Мне показалось, что я пробыл во тьме достаточно долго, но через некоторое время свет замерцал снова, и я осознал, что лежу в кровати, и почувствовал простыню, которая меня покрывала. Потом я понял, что передо мной белая ширма. Со всех сторон кровать закрывали высокие белые ширмы, и это меня беспокоило. Кажется, я припомнил – кровать отгораживают ширмами, когда пациент собирается отдать концы.
Еще я осознал, что рядом со мной сидит какой-то плотный человек. Шляпа у него была сдвинута на затылок, он жевал зубочистку, и его мясистое небритое лицо имело усталое выражение. На нем было написано крупными буквами, что он – полицейский.
Он не сразу заметил, что я открыл глаза, а когда заметил, подался вперед, чтобы внимательно посмотреть на меня.
– Я бы ни гроша не выиграл, если бы ставил на вас, – с отвращением сказал он. – Кому, может, и везет, но только не мне. Вы пришли в себя, когда я уже собрался закрывать лавочку.