Оплата – наличными
Шрифт:
– А я и не хочу этого. Чем меньше я буду иметь с ним дело, тем больше мне это понравится.
– Но он поставил все деньги на Кида, так что Кид должен выиграть.
– Ну что ж, если Кид так хорош, может быть, он и победит.
– Он должен победить, – резко сказал Брант. – Так решено.
Я посмотрел на него:
– Ты хочешь сказать, будто договорился, что я проиграю?
– Именно. Петелли хорошо тебе заплатит. Ставки сравняются, и он поставит куш на Кида. Мне велено передать тебе, чтобы ты лег в третьем раунде.
– Я уже говорил тебе – я никогда не жульничал и делать этого не собираюсь.
Брант вытер лицо не очень
– Слушай, Фаррар, за это ты получишь пять сотен долларов и машину. Господи Боже! Не создавай себе проблем!
– Если Кид не сможет меня положить – это его проблемы. Я поддаваться не стану.
– У тебя нет выбора. – Брант начал потеть. – Как Петелли скажет, так и будет.
– Хорошо, пойдем дальше. Допустим, я его не послушаю – что тогда?
– Ты увязнешь по уши. Я не шучу. Петелли бьет наверняка. Пару лет назад тут был один парень, из-за которого Петелли потерял кучу денег, – тот не стал делать что ему велели. Его нашли и разбили ему руки, чтобы он больше не мог драться. Его били по костяшкам пальцев стальным прутом, пока они не превратились в фарш. То же будет и с тобой, если ты не станешь делать что тебе говорят.
– Сначала им надо будет меня поймать.
– Поймают. Тот парень считал себя крутым. Он смылся из города. Но его нашли. Потребовалось полгода, чтобы его выследить, но все же они его выследили. Его нашли с проломленным черепом и разбитыми кулаками, он на всю жизнь остался дебилом.
– Ты меня не пугай, – разозлился я. – Это будет честный бой, или я вообще откажусь!
– Подумай сам, Фаррар! – уговаривал меня Брант. – Если Петелли говорит, что надо поддаться, ты, черт возьми, поддашься. Спроси любого. Спроси вон Роша. Не дури с Петелли. Как он скажет, так и будет.
– Меня это не касается. – Я поднялся. – Это мой последний бой, и я не собираюсь пачкаться грязной игрой. Так и передай от меня Петелли.
– Сам ему и скажи, – торопливо вставил Брант.
– Ну нет. Ты это устроил, тебе и расстраивать. А я пойду в спортзал разомнусь.
Наверное, он кинулся к Петелли, едва я вышел из кафе, потому что только я разогрелся в зале под надзором Уоллера, как вошли два головореза Петелли.
Потом я узнал, что их звали Пепи и Бенно. Пепи – тощий итальянец, носивший карандашные усики, как у его босса, а Бенно был зловещего вида толстяком с синим подбородком.
Они вошли по-хозяйски, и Уоллер при виде их просто замер. Могу признать, в этих двоих было что-то такое, от чего и меня пробрал мороз.
– Давай собирайся, – ткнул в меня большим пальцем Пепи. – Тебя босс хочет видеть.
– Я занят, – сказал я. – Если я ему очень нужен, он найдет меня здесь.
Я услышал, как Уоллер затаил дыхание. Он посмотрел на меня как на сумасшедшего.
– Не гони фуфло, – злобно прохрипел Пепи. – Одевайся и поехали!
Пепи был на голову ниже меня, и мне не хотелось его бить, но если тона он не переменит…
– Пошли вон! – прикрикнул я. – Оба! Пока я вас не выкинул.
– Выкинь нас, – сказал Бенно, и в руке его оказался пистолет. – Ты слышал, что мы сказали. Одевайся, иначе словишь маслину в брюхо!
По его блестящему взгляду я понял, что он не шутит.
Уоллер, не шевеля губами, пробормотал:
– Не дурите, Фаррар. Идите с ними. Я их хорошо знаю.
Пепи улыбнулся:
– Разумный парень. Еще бы. Он знает, что Бенно в этом году три раза участвовал в перестрелках. Не устраивай четвертую.
Я одевался, а они стояли вокруг и внимательно смотрели на меня. Потом мы вышли на улицу, где нас дожидался большой «кадиллак». Бенно по-прежнему держал пистолет в руке. На краю тротуара
Маленькая комната с дубовыми панелями была обставлена как офис. Некая блондинка молотила по пишущей машинке и жевала резинку. Она подняла взгляд, безразлично оглядела меня, словно не заметив пистолета в руке Бенно, и мотнула светловолосой головой в сторону двери за своей спиной.
– Входи, – сказала она Пепи. – Он ждет.
Пепи поцарапал ногтями дверь, открыл ее и заглянул внутрь. Потом отступил в сторону.
– Иди один, – сказал он мне, – и веди себя прилично.
Я вошел в одну из тех необъятных комнат, которые вы редко встретите где-либо еще, помимо киноэкрана. Огромный зеленый ковер на полу был такой густой, что его можно стричь газонокосилкой. Пара десятков кресел, два больших мягких дивана, множество напольных ламп и стол-другой едва могли заполнить предоставленное им пространство. По стенам висели зеркала в золоченых рамах – пока я продвигался вперед, они поймали мое отражение, напомнив мне, до чего помято я выгляжу.
Петелли сидел за столом, таким большим, что на нем можно было играть в пинг-понг. Он курил сигару, а на его затылке по-прежнему располагалась белая мягкая шляпа, в которой он приходил в спортзал. Сидя прямо, уставив локти на стол, он подождал, пока я подойду к нему на ярд, после чего остановил меня, выставив вперед свою сигару.
– Я говорю, ты слушаешь, – сказал он отрывисто и холодно. – Ты – хороший боксер, Фаррар, и я бы взял тебя, но Брант сказал, что ты не хочешь заниматься боксом. Так?
– Да, – ответил я.
– Кид – тоже хороший парень, но, думаю, таким ударом, как ты, он не владеет. Ну, если я не могу заполучить тебя, мне придется работать с ним. Он впервые забрался так далеко на север – в Пелотту. Нехорошо, если он сразу проиграет, поэтому он должен победить. Я поставил на бой десять кусков и не собираюсь их терять. Я сказал Бранту, что ты должен лечь в третьем раунде. Теперь говорю тебе. Брант передал, что тебе эта идея не понравилась. Это уже твои проблемы. У тебя была возможность заключить со мной контракт, но ты ее упустил. – Он прервался, чтобы стряхнуть пепел на ковер. – Этот город, видишь ли, принадлежит мне. Я им управляю, понял? Все идет так, как я скажу. У меня есть контора, которая заботится о тех парнях, что меня не слушают. О тебе мы тоже позаботимся, если надо будет. Теперь за тобой будут следить. Ты не сможешь уехать. В субботу вечером будешь драться с Майами Кидом и устроишь хорошее представление. В третьем раунде получишь от Кида удар, упадешь и останешься лежать. Это мой приказ, и ты должен ему подчиняться. Если не станешь, тебя накажут. Я не собираюсь терять десять тысяч, потому что какой-то олух слишком горд для того, чтобы поддаться. Попробуй обмануть меня – и это будет последний обман в твоей жизни. И не беспокойся о полиции. Полиция будет делать то, что я скажу. Теперь ты знаешь расклад и можешь продолжать свои забавы. Я ничего с тобой не обсуждаю. Я тебе приказываю. Получи удар в третьем раунде, или получишь пулю в спину. А теперь убирайся!