Оплошка
Шрифт:
– Вы где сейчас? – дьявол подошёл к бару, налил себе из фигуристой бутылки темного пойла.
– Я в ресторации, а Хрыщ поехал забрать мобилу. Он забыл её в квартире девки. Мы там сидели в засаде. Сейчас подъедет, и сразу двинем к Соломону. Мы бы сразу к нему поехали, да хозяин ресторации не желал колоться. Поэтому, пока я с ним занимался, Хрыщ решил не терять времени и сгонять к девке. Вы ведь понимаете, герцог, что не надо оставлять трубку людям!
– Ладно, как только Хрыщ подъедет, мчитесь к Соломону! Вас в ресторации должен был ждать мой агент, – дьявол залпом выпил
– Светлейший, Вы знаете про банк!? – воскликнул Порось.
– Действуйте! – вместо ответа сказал дьявол.
Он отключил связь, вновь приблизился к бильярдному столу, упёр руки в сукно, подумал несколько секунд. Затем набрал шестизначный номер, сказал в телефон:
– Алло, Конфуз! Слушай меня внимательно…
Порось встал из-за стола, сунул сотовый в карман брюк. Взял лежащую на столешнице пачку сигарет, прикурил. Подошел к авторитету, тот глядел с той же немой злобой. Бес несколько секунд, прищурившись, наблюдал за Шаманом, глядя снизу вверх, снова затянулся… и толкнул стул. Сделал несколько шагов к выходу, на пороге оглянулся. Тело висело, дёргаясь в петле. Секунда… три… десять… и движения прекратились, туловище обмякло.
– Отправляйся к дьяволу, – сказал Пороська без всякой злобы. – Дружки будут скучать там без тебя… Да и кому ты нужен на земле таким уродливым? Без глаза и с собственным членом в собственной заднице. – Бес сделал ещё пару затяжек и выкинул окурок. – Как он не сдох после всего и даже сознание не потерял?! Живучий, гадёныш!..
Пороська прошёл по узкому темному коридору, очутился непосредственно в самой закусочной.
Здесь царил разгром: стены и бар – в пулевых отверстиях, пол усыпан битым стеклом и гильзами, на полу шесть трупов, столы и стулья разломаны, все перевёрнуто вверх дном.
Бес отыскал за барной стойкой целую бутылку «Пунша», гнилыми зубами сдёрнул пробку, хорошо глотнул, двинул к выходу на улицу.
У разбитых дверей сделал ещё глоток, отшвырнул бутылку, шагнул за порог, на свежий воздух. Уселся на деревянную скамейку, находившуюся в 5 метрах от входа в «РЕСТОРАЦИЮ». Засвистел, упёршись руками в лавочку и поглядывая по сторонам.29. СОЮЗ «СПАСЕНИЕ ИИСУСА»
Тёмная иномарка мчалась по Новосибирску.
– И как житуха в монастыре? – спрашивал пассажира седоватый водитель лет 55-ти, в кожаной кепке.
– Ничего… – тонким голосом отвечал наш знакомый Сергий, сидящий на переднем сиденье. – Только некоторые пользуются своим служебным положением!
– Такое везде… – усмехнулся шофёр. – Пока существуют начальники, будет служебное положение. – Он мельком глянул на инока. – А сейчас куда, домой на побывку?
– Нет, я возвращаюсь в мир! – ответствовал Сергий, глядя по сторонам. – Пойду служить в Кафедральный Собор… здесь, в городе… Буду там петь!
– А чего в монахи ходил?
– Захотел лёгкой жизни! – честно ответил Сергий. – Остановите
Машина прижалась к бордюру.
– Сколько возьмёте с меня за проезд? – инок смотрел круглыми глазами, в голосе слышалось беспокойство.
– Да иди уж, – усмехнулся водила. – Что взять с нищих служителей? Попросишь у Бога милости для меня, и в расчёте.
– Спасибо! – монах стал безуспешно дёргать дверцу. – Как её открыть?
Седоватый перегнулся, потянул за ручку. Сергий вылез, протопал 6 метров по тротуару и исчез в аккуратном, квадратообразном домике с вывеской «Антикварная лавка».
Водитель проводил его взглядом, вставил в зубы сигарету.
– Одна-ако? – протянул с весёлым удивлением. – Надо было все-таки содрать с него бабки!..
Инок подошёл к кассе и обратился к продавцу – коротко стриженному, курчавому мужчине 40-ка лет, в еврейской шапочке:
– Здравствуйте!
– ЗдРавствуйте, – прокартавил продавец, учтиво вставая со стула. – Чем могу служить?
– Я бы хотел продать одну вещь…
– Что за вещь? – отозвался приказчик.
Монах воровато оглянулся на входную дверь, порылся за пазухой рясы и положил на прилавок изящный жёлтый крест примерно 15-ти см длиной.
Приказчик поднёс его к глазам, повертел в пальцах… со знанием дела хмыкнул. Положил крест на прилавок.
Сергий с волнением во взоре наблюдал за каждым его движением.
Служащий открыл дверь, ведущую во внутренние помещения, и крикнул:
– Хозяин, монах пРинёс золотой кРест! По-моему, сеРедина девятнадцатого века!
Хрыщ стоял возле неработающего телевизора в квартире Танюхи. Сама Танюха лежала на полу, на носилках, руки-ноги были освобождены от липких пут. Нечего и говорить, что девушка даже не шевелилась. Возле неё лицом вниз валялся медбрат, прикрытый медицинским халатом. Из-под халата торчали голые ступни и кусок задницы. Одежда медбрата – серые штаны и зелёный свитер, перекочевала на нечистика.
К стене, рядом с диваном, жалась бригада «Скорой помощи»: среднего роста худощавый мужчина с чемоданчиком в руке, видимо, врач; молодой парень – ещё один медбрат, и золотокудрая девушка – ассистент.
Бес нацеливал автомат по очереди на каждого и грозно спрашивал:
– Среди вас есть спец по нервам?! У меня нервы стали ни к чёрту, надо срочно лечить!
– Я невропатолог по специальности, – подал дрожащий голос доктор.
– Ты лечишь нервы?!
– Лечил… до того, как перешёл работать на «Скорую».
– Хорошо лечил!? – оскалился Хрыщ.
– Н-никто не жаловался, – врач стал заикаться.
Парень цеплялся пальцами за стену, пытаясь слиться с ней в единое и нераздельное целое, девушка молитвенно сложила руки на груди, беспорядочно блуждая испуганным взглядом в поисках спасения.
– Ну-ка, пристрели кого-нибудь! – приказал Хрыщ. Он приблизился к доктору, сунул ему автомат. – На свой выбор, разрешаю.
– Я-я н-не м-могу… – проблеял врач, вжимаясь в стену.
– Сможешь, – успокоил бес.