Оплошка
Шрифт:
Карманник дрожал от холода, злобно поглядывая на архангела. А тот разливался соловьём:
– …им радостно и они умиротворены! Душам праведников позволено беседовать с Богом-отцом, который мудро управляет раем! А также святители учатся у таких великих и достойных личностей, как равноапостольный император Константин, бывший правитель Византии – Восточной Римской империи; Орлеанская Дева; Сергий Радо…
– Твою мать! – не выдержал карманник. – Заткнись ты, чёртов зануда! Без твоей хренотени тошно!
Старичок охнул, с укоризной
36. СТРАСТИ В МОНАСТЫРСКОМ ДВОРЕ: ОКОНЧАНИЕ
В толпе монахов наметилось шевеление. Подбежал запыхавшийся брат Антоний, подал игумену бинт и красную папку. Феофил взял бинт здоровой рукой, сказал:
– Открой четырнадцатую страницу и читай, а я пока перемотаю рану!
Он тут же занялся первичной перевязкой, а попросту стал наматывать бинт на кисть.
Антоний торжественно возгласил:
– Инок Сергий, в миру Сергей Анатольевич Кац! Домашний адрес: город Новосибирск, улица Тихая, дом номер восемьдесят, квартира номер семь! Родился шестого апреля…
– Хватит, хватит, брат Антоний! – перебил настоятель, не отвлекаясь от оказания первой медицинской помощи самому себе. – Им нужен только адрес!
– Тихая, восемьдесят – семь, – негромко повторил Хрыщ и крикнул. – Молодец Феофил! Ты оказал дьяволу услугу! Поехали, Пороська.
– Может, постреляем? – предложил Порось. – Монахи, один хрен, в рай попадут. Благодеяние окажем. Им, поди, самим не терпится на небо!
– Я обещал оставить их в покое… – в раздумье проворчал Хрыщ, окидывая взглядом иноков. – Кроме того, времени нет.
– С каких это пор ты выполняешь свои обещания? – удивился Порось и стал уговаривать. – А мочилово займёт минуту. Я под сиденье ЗРК закинул.
Братия напряжённо вслушивалась в разговор.
– Брат Викентий, завяжи бинт! – попросил игумен стоящего рядом монаха, заросшего до самых ушей бородой. [3] Тот не обратил внимания на просьбу и вытягивал голову, пытаясь уловить то, о чём говорили бесы.
– Не гони, Пороська, – решительно возразил Хрыщ. – Герцог приказал вернуть монахам ящик. Мы не можем отдать его покойникам!
Он направился к машине.
Порось с разочарованным видом сунул пистолет за пояс и двинулся следом.
– Брат Викентий! – прикрикнул Феофил. – Тебя просить несколько раз!?
– А!? – встрепенулся Викентий, ошалело посмотрел на настоятеля и произнёс радостно. – Они уходят, игумен Феофил!
– Я рад, что бандиты выполняют своё обещание! – невозмутимо ответил игумен, глядя прямо на брата Викентия. – Но моей руке от этого не легче… – он сунул кисть бородачу. – Завязывай бинт!
– Сейчас… – смиренно сказал Викентий и стал возиться с бинтом.
Хрыщ открыл дверцу, всунулся в салон, вытащил раку, размахнулся и швырнул. Ящик упал к ногам братии, послышался дружный вздох:
– А-а-ах!
– Благодарите
Он залез в кабину. Пороська уже сидел за рулём, включая зажигание, спросил:
– Что ты положил в ларец? Я ведь сам видел, как кости святого светлейший закинул в сейф. Будет кормить ими тех, кто не оправдал его доверие.
– Первое, что попалось под руку, – ответил Хрыщ.
«КамАЗ» взревел, отъезжая.
– Возблагодарим Господа! – крикнул Феофил. Он воздел руки к небу. – За вновь обретённую святыню! Нечестивцы раскаялись и вернули её!
– Аллилуйя! – грянули монахи.
Лишь брат Антоний не кричал. Он вздрогнул от крика и испуганно посмотрел на игумена.
– Братия! Устроим торжественный молебен! Прямо сейчас!
– Игумен Феофил! – подал голос Трифон. – А как же быть с воротами?..
37. ОЧЕРЕДНАЯ БОЙНЯ
Знакомый «Москвич» с парижскими номерами нёсся по трассе. Хотя узнать его теперь было непросто. Машина ярко блестела в солнечных лучах свежей жёлтой краской, пулевые отверстия были заделаны.
Конечно, в автомобиле находились бесы. Они снова сменили не только тачку, но и, в который раз, свой внешний вид: опять человеческое обличье, одинаковые чёрные костюмы, зачесанные назад лоснящиеся волосы.
– Слушай, Пороська, – обратился к шоферу Хрыщ, – ты не устал от этих превращений? Я так скоро забуду, который я настоящий… Давно нас так часто не мотало… Голова кругом, – посетовал Хрыщ.
– А мне нравится, – весело промурлыкал Порось. – Чувствую себя кинозвездой! Я ведь когда-то очень давно, еще в детстве, подумывал о сцене… Правда, мне все говорили, что у меня таланта маловато… Ну, если быть совсем честным, то говорили, что у меня его и вовсе нет… Даже на курсы дьявольских жополизов не взяли, – загрустил Порось. – Эээх!
– Зато ты классно умеешь отрезать яйца! – ободрил кузен.
– И то верно! – встрепенулся от грусти Пороська.
Мелькнула табличка: «Новосибирск 2 км». Хрыщ достал из бардачка карту города.
Впереди замаячила машина ДПС. Милицейский взмахнул жезлом.
– Менты, – произнёс Пороська. – Хотят, чтобы мы остановились.
Хрыщ поднял голову, оторвавшись от изучения карты:
– Останови.
– Зачем? – удивился Порось, проезжая мимо милицейской машины.
– Сейчас объясню! – прикрикнул Хрыщ, оглядываясь назад. – Давай останавливайся!
– Не вопрос, – Пороська прижал авто к обочине, повернулся к брату. – Нуу?
– У нас очень мало времени, – произнёс Хрыщ, тыкая в карту. – Улица Тихая, где живёт расстрига, находится чёрт знает где, ехать через весь город! В большом городе не так просто проехать из конца в конец… А потом, расстриги может не быть дома, придётся ждать… Начнём убегать, погоня и перестрелка отнимут ещё время. Если мы через три часа не принесём ключи, герцог нас больше не простит.