Ополченец
Шрифт:
Повернулся к Егору.
— Ну что? Веди дальше?
Егор развёл руками:
— Дак, некуда вести. Где-то он тут уже.
— Тут? — Я вытащил меч. — А чего же ты молчишь?
— А что говорить?
И правда. Подумаешь, колдун где-то тут. Весьма вероятно, что прямо на меня сейчас смотрит.
— Ох, тяжко мне, — объявил вдруг Никодим. Взялся за грудь и покачнулся. — Вернуться бы в оплот…
— Тяжко, — подтвердил Яков. И стиснул руками виски.
А Захар даже ничего не сказал. Побледнел и
Я открыл было рот — уточнить, что происходит — и вдруг сам ощутил, как меня словно придавило. Тяжёлым, гнетущим чувством. Зовущим бежать отсюда прочь без оглядки.
Чёрт его знает, что там в усадьбе происходит, пока мы тут прохлаждаемся. Тут, может, и колдуна-то никакого нет. Его ведь никто не видит. Может, он смылся уже? Увидел, как лихо мы расправились с медведями, и зассал? Свалил куда-нибудь подальше — например, в другую губернию? И будем мы тут бродить до ночи, разыскивая чёрную кошку в тёмной комнате. Которой в этой комнате нет.
А в усадьбе — вдруг снова упырь? Или кикимора? Или ещё какая пакость? А у нас там, между прочим, женщины. И даже дети…
— Мяу!
У моих ног снова образовался кот. И его голос словно отрезвил.
«Колдун силён колдовским убеждением, — вспомнил я строку из справочника. — Врёт, запугивает, морок наводит».
О том, что для наведения морока колдуну вовсе не обязательно показываться на глаза тому, на кого он наводится, в справочнике не было ни слова. Ну да ладно, спасибо хоть за эту информацию.
— Это морок! — крикнул я. — Держитесь! Не поддавайтесь!
И использовал новое умение — скастовал Защитный круг. Благо, все охотники успели сбиться в кучу.
Сработало. Никодим встряхнул головой и грозно сдвинул брови. Прохор вытащил меч. А сидящий на земле Захар обалдело захлопал глазами.
— Братцы! Это что сейчас было? Я такого ужаса натерпелся…
— Подожди, — ободрил я, — это только начало. Доспехи! Надели, быстро! — и сам облачился в усиленный доспех. Он же — Панцирь.
А кот вдруг выгнул спину и зашипел.
Шерсть встала дыбом, зелёные глаза как будто засветились. Смотрел кот прямо перед собой. На три ели, стоящие чуть в стороне от других деревьев. С густыми, свисающими до земли лапами.
— Это морок, — подтвердила Земляна. Она смотрела туда же, куда и кот. — Ну, держись, тварь!
С этими словами охотница рванула к елям. Но выхватила на ходу почему-то не меч, а платок из прозрачного света, которым очищала одежду.
Судя по тому, что никто не рявкнул вслед: «Стой, дура!», Земляна знала, что делает. Но ей не хватило буквально шага. Девушку будто ударили в грудь невидимым тараном.
Земляна полетела на спину — в последний миг успев бросить вперёд платок. Прозрачное свечение коснулось густой хвои. И ели пропали.
Вместо них мы увидели… Не избушку из сказок, нет. Крепкую,
Я бросился к Земляне. Она лежала без чувств, но дышала. Не знаю, какого уровня её доспех, но вложенные в него родии себя определённо оправдали.
— Останешься с ней, — приказал я Захару. — Ищи там в своих кульках, чем помочь. Головой за неё отвечаешь. Остальные — за мной!
Мы бросились к избе. План захвата я придумал на бегу. Стены избы выглядели серьёзно, дверь тоже. Окон нет. А вот на крыше — связки соломы, уложенные плотными рядами. Солома — не бревно. А значит, шансы есть.
— Егор. Можешь взлететь на крышу?
— С тобой? — мгновенно понял Егор.
Я кивнул. Приказал остальным:
— Бейте в дверь что есть силы. Пусть эта тварь на два фронта работает.
Охотники бросились к крыльцу. А мы с Егором взлетели и приземлились на крыше.
— Больше я так не смогу, — оседая на солому, выдохнул Егор. — В последний раз получилось.
— Никаких мне последних разов! — одёрнул я. — Накаркаешь! — и долбанул Ударом по соломе под ногами.
Переборщил. Вынес больше соломы, чем нужно. И мы с Егором провалились внутрь, в избу.
Сгруппироваться я успел. Удар от падения погасил перекатом и тут же вскочил на ноги. Выхватил меч.
Источник света, по счастью, принёс с собой — пролом в крыше. Иначе бы вовсе было темно, хоть глаз коли. А так я успел заметить движение. Колдун метнулся за печь, которая стояла посреди избы. Здоровенная печь, с лежанкой и всеми необходимыми приблудами. Та, за которой я двадцать лет пролежал, была не такая модная.
Интересно, нахрена колдуну печь? Он ведь, если не ошибаюсь, человеком быть перестал? Или нечисть тоже мёрзнёт?
Задать вопрос я не успел. Из-за печи шарахнуло. Не по мне — по Егору. Который, ослабленный повторной левитацией, пытался подняться с пола. По этому самому полу он и проехался на боку до стены. Врезался в неё и затих.
Угу. И их осталось шесть. Пять из которых — снаружи, лупят Ударами в дверь. Та вздрагивает, но не поддаётся. То есть, я могу рассчитывать только на себя.
— Твой товарищ ещё жив. — Голос раздался как будто со всех сторон сразу. Ориентироваться на звук было невозможно, а фигуру колдуна от меня скрывала печь. — Если я ударю ещё раз, он умрёт.
— Так почему же не ударяешь?
Я высматривал противника, но постоянно видел только его тень, либо чёрный силуэт. А вот появились горящие жёлтым глаза. И ещё этот голос, прямо всверливающийся внутрь черепа.
— Хочу сохранить жизнь ему и тебе. В обмен на жизни тех, кто бьётся снаружи. Если ты не помешаешь мне их убить, вас двоих я отпущу.