Опоздать на казнь
Шрифт:
— Армянский, ну надо же! — удивился Расим Магомедович. — «Двин»! Он еще существует?
— Как видишь! Как видишь, и мы еще существуем.
— А ты знаешь, что Черчилль пил именно «Двин»? Я его тоже считаю лучшим из армянских коньяков.
— Если перечислять все сорта армянского коньяка, который, по утверждениям тех же армян, пил Черчилль, то мы его с полным правом обязаны объявить отъявленным алкоголиком. Так что я не сильно верю всем этим россказням. Но мы его выпьем с удовольствием, тем более что нас ждут великие дела! —
— А нет, давай, что принес. Чай пусть несколько минут постоит, ему полезно. А пока о деле рассказывай.
— Вот, Расим, — гордеев достал из кармана пакетик. — Это мы взяли с колеса машины. А вот заключение экспертизы с места обнаружения трупа. Вопрос: не была ли машина в том месте. Вот отпечаток протектора.
— Хм… — почесал затылок Расим. — Вообще-то, мне нужна проба с места, где нашли труп…
— В принципе, это решаемо. Если, конечно, возникнет надобность.
— Ладно, давай справку. Сначала попробуем обойтись…
Расим взял у Юрия пакетик с соскобом с колеса и углубился в работу. Лена подошла к нему и выложила справку о результатах экспертизы с места обнаружения трупа.
Через некоторое время Расим оторвался от своего занятия и сказал:
— Давайте чай пить.
Он достал кружки и рюмки для коньяка. Лена Бирюкова сначала от алкоголя отказывалась, но потом вспомнила, что она не в Москве, а в Питере, и к тому же — не за рулем. «Редкий случай, что бы не выпить в самом деле!» — она махнула на все рукой, ну и выпила вместе с мужчинами крохотную рюмку коньяку.
Потом долго пили ароматный чай, молчали. Только когда чайник опустел, Расим произнес:
— Те самые шины. И место знаю, где они катались.
Гордеев, чуть не поперхнувшись последним глотком, спросил:
— Ты что, волшебник, Расим? Мы про место ничего не говорили.
— Эх, Юра, я не волшебник, но я — эксперт! — со значением произнес Расим. — И город свой знаю. Нет больше таких мест. Это карьер за Дыбенко. Там достаточно характерный грунт.
Лена ойкнула, тоже удивленная такой проницательностью.
Расим Магометович продолжал:
— Я это место хорошо знаю. Даже подростков по подошвам находил, которые туда за псилоцибином шляются. На южной окраине такое одно место — уж больно почва там специфическая.
Гордеев стал очень серьезным — версия, конечно, версией. Но тут уже повод для задержания, раз мадам Дублинская действительно на своих колесах проехалась по такому месту, где почва столь специфична, что знаменитый эксперт с первого раза угадывает.
— Ты уверен?
— Мамой клясться не буду — ты знаешь, я мамой не клянусь. Но свое слово даю. И за него отвечаю.
— А как с заключением экспертизы?
— Будет… Только не сейчас. Завтра подготовлю, чтобы все по форме было. Я, ты знаешь, халтуры не люблю. Все должно быть как положено.
Лена молчала —
Гордеев и Лена, посидев еще немного, попрощались с экспертом и вышли на улицу. До гостиницы решили пройтись пешком. Благо — рукой подать. Лена молчала. Гордеев — тоже.
И тут с неба внезапно хлынул дождь. Не дождь даже, а ливень — сплошной стеной, такой, что и в трех шагах ничего не разглядеть. Лена с Юрой сначала ускорили шаг, потом побежали.
Добравшись до гостиницы, долго отряхивались и фыркали. Промокли они до нитки. Уже в номере, переодевшись в гостиничные же махровые халаты, налили себе коньяку из мини-бара, уселись в кресла друг напротив друга и только тут начали обсуждать происшедшее.
— Ну что, Дублинскую задерживать будешь? — спросил Гордеев.
— Буду, хотя мне и не верится. Однако улики веские, придется ей в СИЗО посидеть, пока мы бегаем. Только надо забрать заключение экспертизы.
— Нет, Лена, — задумчиво произнес Гордеев, — все это ерунда. Не могла Дублинская убить, отнести труп в машину, увезти в лес, сжечь…
— Почему это?
— Потому что не могла. Представь себе женщину, которая тащит труп мужика? Нереально…
— Сообщник? — предположила Лена.
— Возможно.
— А что, если, после того как Дублинский побывал у любовницы, его встретила жена, увезда в лес, там убила… А?
— Очень уж все это сложно, — сказал Гордеев. — Нет, не верю я, что Дублинская имеет отношение к убийству.
— Тем не менее, улики… — заметила Лена.
— Слабые улики.
Лена сняла запотевшие очки, тщательно протерла их бумажной салфеткой и сказала очень серьезно:
— Я думаю, Юра, что это только начало. Не так уж тут все просто. Вот мне думается, что по времени что-то не то. От Галковской он ушел после пяти, а в шесть часов, по показаниям экспертов, он уже был мертв. Он за это время не успел бы даже туда добраться. Кто-то что-то путает.
Спать они в эту ночь не ложились. Проговорили до утра, выдвигали различные версии, много спорили.
Лена все же была уверена, что Оксана Дублинская к исчезновению супруга причастна. Гордеев в этом сильно сомневался. Однако против ареста Дублинской не возражал. Конечно, если будут серьезные основания.
В конце концов пришли к выводу, что в квартире Дублинской надо устроить обыск.
На следующий день Лена вместе с группой оперативников, получив ордер на обыск, отправилась на квартиру Дублинских. Долго искать не пришлось — в прихожей был найден завернутый в газету нож со следами крови, а на обуви Дублинской были найдены следы грунта, очень похожего на тот, из карьера, с места убийства. Кроме того, на обуви были обнаружены следы бензина.