Опоздать на казнь
Шрифт:
— А вы сами?
— Я — с Фирсовым?! Да ни в жисть!
— Но все-таки, вы с ним знакомы?
— Да, знаком, — удрученно произнес Валерик.
— Рассказывайте.
— Да рассказывать тут особо и нечего. Он приходил к нам играть. Но для него тут было слишком мелко. Он пытался меня уговорить сделать по-крупному, но я отказался. Я встречал его пару раз в казино. Последний раз — недели две назад. Он мне сказал, что если я надумаю, то его можно каждый вечер найти в «Матросской тишине».
— Что-о? — сказать, что Лена была изумлена, это значит — ничего не сказать. Кажется, у Валерика рассудок помутился от страха перед служителями закона. — Он
Павлюченко нервно хохотнул:
— Да нет! Вы же не местная, не знаете. «Матросская тишина» — это ресторан такой. Новый и очень модный. Я в него не хожу — дорого. А вот Фирсову, видимо, по карману каждый вечер там ужинать.
«Матросская тишина» и правда напоминала одесские кабаки времен интервенции или знаменитый «трактир на Пятницкой» середины двадцатых годов. Однако заведение вовсе не являлось дешевым бандитским притоном, скорее, здесь просто торговали романтической атмосферой, столь милой сердцу современных братков и воротил криминального бизнеса. Перед въездом на охраняемую стоянку у ресторана висел рекламный плакат: «Мы здесь вас не тусуем — мы вас вкусно кормим». А на самой двери массивного темного дуба еще один: «Посетите „Матросскую тишину“ — почувствуйте вкус жизни!»
Вкус жизни тут был специфический. Небольшая эстрада, на которой певец в белом костюме, подозрительно похожий на Филиппа Киркорова, пел что-то щемящее под аккомпанемент, напоминающий три блатные аккорда «Мурки».
Столики, рассчитанные на большую компанию, окружали низкие диванчики, обитые малиновым бархатом — под цвет тяжелых портьер, скрывающих посетителей от яркого уличного солнца. Во всем царила некая театральность. И тяжелые низкие люстры, и драпировка стен — все это отдавало бутафорией. Надо признать, что очень дорогой бутафорией. Меню, похожее на театральную программку, сверкало золотом печати и предлагало изыски старинной русской кухни с еврейским колоритом. Царская уха из осетрины, стерляди и семги соседствовала с фаршированной щукой. А соленые царским же способом рыжики — с тушеными баклажанами и форшмаком.
Намеком на тюремную тематику, звучащую в названии заведения, служила униформа официантов. Все они были одеты в арестантскую полосатую робу, нарочито небриты и в дурацких бумажных шапочках. Всем своим видом они старались напоминать беглых каторжников позапрошлого века, разве что кандалами не бряцали, вместо кандалов у них для бряцания были столовые приборы. Лена вошла в ресторан одна. Андрюша и группа захвата должны были прибыть отдельно.
В Питерском угро даже оказался гардероб для ведения слежки, который предложили Лене. Гардероб, правда, оказался довольно устаревший и потравленный молью. Лена, привыкшая к качественной и дорогой одежде, капризно подвигала своим точеным носиком и про себя пожалела, что не взяла в Питер ни одного вечернего наряда от Лагерфельда, к которому она питала большую слабость.
Однако, войдя в ресторан в открытом черном платье, которое стелилось по полу и было расшито чудовищными на современный вкус блестками, Лена поняла, что подобное одеяние как нельзя кстати вписывается в общую атмосферу «Матросской тишины».
Лена подошла к столику, рассчитанному на одного посетителя, и царственным жестом указала официанту, чтобы он отодвинул для нее кресло. Подскочивший к ней «каторжник» начал бормотать, что данный столик заказан.
— Вы уверены?
— Да, прошу прощения, сейчас мы вам подыщем другое место.
— Я что, собачка? Место мне искать?
— Простите, вы можете выбрать сами — любой
— Я выбрала этот, и я сяду здесь. Вы даже не поинтересовались, может, я и есть та самая особа, которая столик заказала. К тому же никакой таблички, что место зарезервировано, я не увидела. Если вы не потрудились ее поставить, то выгонять даму — дурной тон, как минимум. Это ваша небрежность и забывчивость, а мне нравится именно этот столик.
В Ленины планы совершенно не входило затевать скандал, к тому же с обслугой. Но эта легкая перебранка была ей на руку, на нее оборачивались и обращали внимание.
Лена, игнорируя дальнейшие бормотания официанта, уселась за столик и начала лениво перелистывать меню, исподтишка разглядывая других посетителей «Матросской тишины». Заведение, открывшееся не так давно, и правда оказалось популярным, несмотря на ранний для ужина час, пустующих столиков было немного.
Однако никого похожего на Фирсова-Аронова тут не наблюдалось.
«Будем надеяться, что привычек своих он не изменил», — подумала Лена и решила, что стоит заказать что-нибудь из предложенных деликатесов. Она вспомнила, что последний раз ела накануне. А потом была очень бурная ночь. И утром им с Гордеевым было не до завтрака — Юра торопился в тюрьму. Интересно жизнь роли распределяет — Гордеев сейчас в Крестах баландой давится, а Лена, в рабочем платье проститутки образца восьмидесятых годов прошлого века, стерлядок с перепелками заказывает — и все ведь ради дела.
Только она хотела подозвать официанта и сделать заказ, как по залу ресторана прошел легких шорох. Скорее, даже шелест. Повинуясь общему движению, Лена посмотрела на дверь. Там был Фирсов. А точнее говоря, Максим Аронов. Здоровый, как трехстворчатый шкаф, и с головой гладкой, как бильярдный шар. Он вошел в сопровождении трех мужчин, всем своим видом показывающих, что они «на работе». «Ох, рано встает охрана», — подумала Лена и ей стало смешно, правда ненадолго, потому что Аронов большими шагами направлялся к ней. Точнее, к ее столику. За ним семенил официант-«каторжник» и по пути что-то пытался объяснить, заискивающе кивая. Сопровождение карточного шулера отправилось к соседнему столу, накрытому на три персоны. Видно было, что здесь их знают и уже ждали. До Лены медленно начало доходить, что она как раз и заняла столик, предназначенный Аронову. О такой удаче она и мечтать не могла — повод для знакомства сам плыл в руки, такое не рассчитаешь и не придумаешь!
Но персонал, видимо, скандала избегал всеми силами и для постоянного клиента им удалось найти свободный столик в непосредственной близости от Лены. Лена радостно и очень открыто улыбнулась Аронову, но тот посмотрел на нее холодно.
В этот самый момент в ресторан вошли два оперативника. Они должны были изображать из себя подвыпивших нефтяников, сибирских королей, приехавших гульнуть в столичный город. Надо сказать, играли они свои роли неплохо, будто действительно приехали из Сибири:
— Ска-а-ажите, а это казино «Колыма»?
Метрдотель отвечал им вежливо, но было видно, что данная компания не является клиентами его мечты. Однако выгонять их никто не стал. Переодетые милиционеры заняли один из центральных столов и шумно начали читать меню вслух, будто только вчера осилили букварь и сильно этим фактом гордились.
«Да уж, группа поддержки у меня та еще», — улыбнулась про себя Лена и, решив действовать самостоятельно, двинулась в сторону Аронова.
— Здравствуйте, тут, видимо, произошло недоразумение… Я, кажется, заняла ваш столик?