Опоздать вовремя

Шухаева Ирина

– Что кошка? Тоже в вашей будущей группе?

– Нет, просто у Вики кошка… И я с ней все время играла… Мам, она меня так полюбила, выбегала встречать, спала вместе со мной… Знаешь, – она заговорила тихо, почти шепотом, – мне кажется, что я по кошке скучаю больше, чем по Вике… Но мне же нельзя?

– А квартира там большая?

– Нет, однокомнатная… А зачем ты спрашиваешь?

– Просто думаю… Маленькая квартира, ты долго возилась с кошкой… И вроде как ничего? Кашля у тебя нет, никаких

высыпаний тоже…

– Мам…

– Что?

– Да ладно, все равно нельзя, – Настя вздохнула и отвернулась к стенке.

Соня посидела возле нее, погладила по голове. Настя быстро заснула, а Соня, наоборот, совсем не хотела спать. Она пошла на кухню, увидела, что еще даже не очень поздно. Ни читать, ни что-то смотреть не хотелось. Соня включила свой телефон, несколько раз звонил Сережа, несчетное количество раз звонил Иван, звонили и Карина, и Пашка, и Тося… Катя звонила несколько раз, причем первый раз еще утром. Она, не раздумывая, нажала вызов.

– Привет, ты еще не спишь?

– Нет.

– Ты чего звонила?

– Ну…

– Не можешь говорить? Макс?

– Да, – вздохнула Катя, – и чем дальше, тем непонятнее… – Были слышны ее шаги, – сейчас, вот… Я в ванной закрылась на минутку… Короче, он опять ночевать не пришел… Ну, я извела себя, понятное дело… А утром явился… Пьяный вообще… Но какой-то довольный и загадочный… Весь день спал…А сейчас вернулся из книжного… И велел нам собираться…

– Откуда вернулся?

– Все, Сонь, пока… Я тебе сама позвоню, когда пойму, что происходит…

Вот, опять везде что-то происходит…

Глава 11

Утром Соня, не заходя к себе, заглянула в переговорную. Алексей приветливо поднялся.

– Знаешь, ты прав? – начала она без предисловий. – Насчет воображения и сказок…

– Рад, что ты меня поняла…

– Погоди радоваться. Я тебе напомню про жизнь в одном сказочном королевстве. В том самом, из любимого фильма, где «никакие связи не могут сделать ножку маленькой, а душу большой…»

– Это ты мне сейчас сказала, что у меня нет совести?

– У тебя, может, и есть, а вот у твоего говнюка эксклюзивного точно нет…

– Соня, он несчастный, больной человек…

– Какая душевная тонкость, ты ко всем больным и несчастным такой? Вот уж не замечала! К тому же этот больной нуждается не в жалости, а в изоляции. Ты посмотри, сколько человек он довел! И сам при этом светится, как будто лампочку в жопу вставили…

– Соня… Ты же не злая…

– А я теперь жесткая, сам учил!

– Это хорошо, но пока держи свою новорожденную жесткость при себе. Здесь надо сделать исключение. Я тебя об этом прошу…

– Почему это исключение должно происходить за счет моих нервов?

– Слушай,

ты заигралась и возомнила себя! Слишком уж возомнила! Ты здесь продаешь свою работоспособность. И достаточно дорого продаешь, вполне можешь выполнить и неприятную работу… А жесткость проявляй с подчиненными, тебе же нравится, что они к тебе все как к родной матери бегают… Да такие же говнюки уже стали, ты просто видеть не хочешь!

Соня оторопела. Алексей подвинул к ней пачку сигарет.

– Кури!

– Не хочу!

– Тогда иди, работай.

– Психотерапевтом? У них другая оплата, почасовая, и у них есть возможность выбрать клиента, пациента…

– Ты зачем сейчас начинаешь меня доставать?

– Было бы что доставать! – обида, досада рвались наружу. Тормоза вышли из строя.

– Вот уж не думала, что ты тоже прогибаешься перед такими уродами!

Соня направилась к двери.

– Погоди, – Алексей говорил уже примирительно, – Сонь, ну… Надо это пережить… Его отец может так нагадить…

– Это ты мог бы и не говорить, меня уже предупредили… Хотя это и по сыночку видно… Это у них семейное, видимо… Скажи… А ведь можно было его выправить, да? Какое-то время назад… Он ведь таким был и до аварии, здесь дело не в костылях?

– Почему ты так уверенно говоришь о прошлом времени?

– Потому что сейчас мне кажется, что процесс уже необратимый…

Незнакомое ранее виноватое выражение лица Алексея неприятно пронзило Соню. Сердце екнуло. «Наверное, я не все знаю… Вижу ситуацию только с одной стороны…»

– Верно, – Алексей низко наклонил голову, прикуривая, – его упустили… Но сейчас это уже неважно…

– Конечно, – Соня неуправляемо возвращалась к точке кипения, – сейчас надо гадкой деточке дать поиграть в новые игрушки… И ничего, что они – живые?

– Игрушки, – задумчиво повторил Алексей, хитро подмигнул Соне, – жаль, что не могу выписать тебе в сотрудники Пьера Ришара, я уверен, что это тоже твой любимый фильм…

– Хватит меня подкалывать! Ведь он доводит специально… Это же видно! Значит, заниматься по-настоящему сыном у папаши времени не было и нет, а вот на то, чтобы…

– Соня, – в голосе Алексея послышались угрожающие нотки, – ты лезешь не в свое дело.

– Но он отравляет и мою жизнь!

– Ты получаешь за это деньги!

– Вообще-то не за это! И за это я деньги получать не хочу, никакие!

– А я тебе ничего дополнительно и не предлагаю. И никто уже не предложит.

– И если он сейчас опять сидит под моей дверью, – гневно продолжала Соня.

– Ты пойдешь и будешь с ним общаться, пока он не уйдет довольный. Или…

– Или?

– Или весьма довольная собой уйдешь ты!