Опоздавшая

Голдсмит Оливия

Когда они прибыли на место назначения, то их встретил Бен Кросби, вице-президент компании, который сообщил им, что получил телефонное сообщение от Мерседес Бернард.

— Она организовала вам интервью с Майнди Траулер — репортером из «Чикаго Геральд», которая собирается подготовить обозрение в еженедельном разделе газеты, отведенном для моды. Вас ожидают наверху.

Кросби — маленький, круглый и очень чистый человечек — явно волновался: он был новичком в деле организации шоу. Карен подавила вздох досады приветливой улыбкой. О Боже, ей нужно хоть какое-то время на подготовку. Ведь все ее дело зависело от того, сумеет ли она установить хорошие отношения с розничной торговлей.

Ей всегда приходилось бороться за торговые

места с другими дизайнерами. Единственным дизайнером, который никому не вылизывал зад, был Ральф Лорен. Но за это ему приходилось возиться с шестьюдесятью собственными независимыми магазинами, двадцатью четырьмя фабричными отделениями и штаб-квартирой Райнлендр Маншн в Нью-Йорке. Карен была далека от такой роскоши. Неудивительно, что и другие дизайнеры завидовали Ральфу.

Как бы ни были хороши наряды Карен, но, если они не будут приобретены, выставлены на продажу и разрекламированы в розничной торговле, их никто и не купит. Поэтому она сделает все от нее зависящее, чтобы осчастливить Кросби. Публичная презентация модельера — тоже очень важное занятие. Но если уж давать интервью, то надо было бы договориться об этом по телефону еще в Нью-Йорке и провести его заранее, чтобы интервью появилось в газете за пару дней до шоу и привлекло людей в демонстрационные залы и магазины.

В ее деле реклама и то, как преподнесен публике товар, — основы успеха. Для его достижения Мерседес прилагала немало усилий. Без хорошей прессы, и притом обязательно широкой, большинство дизайнеров становились как бы неполноценными. Пример Джефри Бина был тому подтверждением. Любой человек, вовлеченный в модный бизнес, знал, что Бин был величайшим модельером Америки, но уже много лет, с самого начала вражды с Джоном Ферчайлдом, журнал «Женская одежда» не публиковал обозрений его коллекций.

С другой стороны, у Донны Каран была настоящий дар общения с прессой. Ее теплота и обаяние оставляли даже у репортерши-новичка впечатление, что она понравилась Донне. Впрочем, кто ее знает, может быть, они действительно ей нравятся, думала Карен. А ей вот — нет, не нравятся, и ей очень трудно притворяться перед ними…

У нее уйма других забот, но ведь Майнди Траулер ждать не будет. Но, хорошо… Может быть, настанет день, когда вырезка с этим интервью будет неплохо смотреться в подборке других таких же в ее альбоме для отзывов прессы… при условии, что она удосужится ее вклеить. Может быть, Белл пришлет ей копию отзыва, полученную от одной из своих чикагских подруг. Их у нее немало…

Стоп. А почему? Не прошла ли здесь ее молодость? Карен почувствовала болезненное сосание под ложечкой. А не жила ли и она сама когда-то где-то здесь? Тогда не исключено, что кто-нибудь из посетителей ее шоу окажется ее родственником…

Проходя через главный холл, она почувствовала резкий запах. Карен оглянулась. Боже, это были проклятые духи Норис Кливленд. Магазин развернул их широкую рекламу. В углу крутилась стайка девиц, выряженных в желтые наряды дизайна Норис, которые разбрызгивали вонючую заразу по воздуху. Над их головами светился громадный дисплей и так подсвечивал брызги вонючей жидкости, как будто из пузырьков выливались ладан и елей. Нет, Карен определенно не нравилось, что презентация ее моделей проводится параллельно с кампанией по рекламе духов «Норис».

У нее не было времени осмыслить возможные последствия такого совпадения. Карен обернулась к Дефине.

— Ты поработай, а я сорву аплодисменты, — сказала она. — Не могла бы ты заняться организацией показа, пока я даю интервью?

— Я лучше проведу с десяток шоу, чем один разговор с этими сучками от моды.

Дефина негодующе тряхнула головой. Корреспонденты по моде отличались недомыслием и удивительной неконтактностью. Но если спокойно подумать, то кем надо быть, чтобы посвятить свою жизнь описанию тенденций в длине юбок или новых смокингов? Среди репортеров Карен слишком часто встречала людей, снедаемых

завистью, которые мечтали о блестящей карьере в моде, но были либо слишком запуганы, либо просто недостаточно способны. Как в пословице — и хочется, и колется.

— Надеюсь, ты припасла для этой сучки «бесплатную покупку»? — угрюмо добавила Дефина.

Журналисты от моды были падки на любую халяву — от бесплатного обеда до мехового манто. Карен пожала плечами.

— Думаю, мы найдем что-нибудь, что ей понравится.

— Да, да. Надеюсь, что это не будет один из двухтысячедолларовых жакетов нашей коллекции. Знаешь, Карен, ты зря хватаешься за все сразу. Ты слишком переполнена всем. Однажды ты попытаешься добавить еще самую малость и лопнешь, как перенакачанный воздушный шарик. И мы будем собирать тебя по частям, вытаскивая из-подо всех твоих дорогостоящих вечерних платьев и свадебных нарядов.

— Тут все в порядке. Я застраховала предприятие и тебе достанется неплохая пенсия.

Дефина закатила глаза.

— Ну вот, удружила так удружила! — и, повернувшись к ожидающим ее моделям, сказала: — Идем, у нас осталось не больше часа на то, чтобы превратить вас в прилично выглядящих женщин. Молю Бога, чтобы этого времени было достаточно.

Она увела всех троих, а Кросби проводил Карен наверх в отдел продажи.

Майнди Траулер была одета в типичный для всех журналистов моды черный костюм. Работа в газете второго сорта в городе второго ранга неизбежно сопряжена с уязвленным самолюбием, а это создавало дополнительные трудности в предстоящем ей интервью. Карен швырнула свою сумку на кресло и протянула руку для рукопожатия. Но когда девушка поднялась, приветствуя ее, Карен заметила ее большой живот. На каком она месяце беременности? С помутневшим на миг сознанием Карен бросила взгляд на ее руки — носит ли она обручальное кольцо? Да, есть. «Уж не собираюсь ли я взять приемным ребенком этого младенца?» Она усилием воли заставила себя удерживать улыбку на лице. Нет, она и в самом деле сходит с ума. Карен осознала, что ее неуместный интерес к тому, носит ли та обручальное кольцо, был лишь попыткой сдержать острое чувство зависти, охватившее ее в этот момент. Забавно, что всего лишь несколько минут назад Дефина разглагольствовала о том, как эти женщины завидуют ей, Карен. А на деле оказалось все наоборот. И надо скрывать свою боль, которая сейчас схватила так сильно и реально, что Карен готова была свалиться на ближайший стул.

— Когда ожидаете младенца? — спросила она, пытаясь сделать голос приятным и не выказывать эмоций.

— В следующем месяце, но ощущение такое, что я вынашиваю его лет десять.

Карен с понимающим видом участливо кивнула в ответ.

— Здорово! — сказала она. — Не могу поверить, что вы выкроили время на интервью со мной. Могу ли я чем-нибудь помочь вам? Ведь вам не очень полезно долго находиться на ногах. Может, перейдете на оттоманку на время интервью?

Майнди тряхнула головой, показывая, что ей неприятна повышенная забота о ее состоянии, и приступила к работе.

— Разрешите спросить вас. Большинство дизайнеров модной одежды считают Чикаго городом второго сорта. Вы приехали сюда потому, что здесь живут ваши излюбленные клиенты, или же вы предпочитаете одевать только женщин типа Элизы Эллиот и ей подобных?

О Боже, только этого не хватало! Но она продолжала улыбаться.

— Однажды кто-то задал точно такой же вопрос Шанель, — отвечала Карен, — и хотя я не Шанель, отвечу ее словами: «Я люблю тех, кто платит по счетам. Оставайтесь сами со своими принцессами, герцогинями и претендентками на троны. Эти женщины под таким впечатлением от собственного благородного происхождения, что оплатить чек считают ниже своего достоинства. А мне подавайте выскочку, вторую жену богатого бизнесмена, который слегка жульничает на правительственных заказах. Такая женщина не может занять позицию высокомерного презрения, она оплачивает работу своих портных».