Определи свою доминантную чакру: выяви источник своих внутренних сил
Шрифт:
Они учат нас любить.
Любовь пурпурных безусловна, они никого не судят – они будут внимательно слушать других, принимая все их эмоции без всякого осуждения.
Пурпурные живут в мире эмоций – именно эмоции становятся для них материалом для строительства собственной жизни и создания произведений искусства.
Благодаря своему умению строить отношения они легко обзаводятся нужными связями, а способность создавать произведения, из которых «можно извлечь урок», помогает им продвигать себя в социуме и на рынке. А наблюдательность и искренность придает их работам
Кроме того, пурпурные увлечены наукой.
Как правило, они довольны собой, им уютно в собственной коже.
Творческий дар пурпурных – это дар миру, и если они не попадают в западню эгоцентризма, их творчество приносит окружающим пользу.
Находясь в западне, они становятся чрезмерными материалистами, либо небрежными в создании своих произведений. Обычно же они с радостью отдают созданное миру, не считают, что «слишком» потратились и посвящают своему творчеству столько времени, сколько нужно, чтобы действительно получилось что-то стоящее.
Искусство пурпурных может представать в разных формах – традиционных и не очень.
Фиолетовые живут, чтобы помогать другим, и друзья считают их невероятно милыми. В силе своего дара они служат миру, помогая ему двигаться вперед.
Однако, находясь в западне, они могут переусердствовать – чрезмерно вовлекаться в решение чужих проблем и даже помогать другим лишь для того, чтобы получить признание и похвалу. Но главное, что в западне они склонны жертвовать собой ради других.
Обычно же они вселяют в других уверенность и дарят радость и безусловную любовь, действуя очень внимательно, с заботой о себе.
Фиолетовые просто «знают», что все будет хорошо, и умеют передавать это ощущение остальным.
Когда фиолетовый решает что-то сделать для вас, его ничто не остановит. Ему важно, чтобы у вас было все необходимое – и вряд ли кто-то еще станет настолько внимателен к вашим нуждам.
В западне они не сознают своего величия и склонны не принимать любовь и поддержку. В силе же своего дара это просто святые, которые чувствуют себя вполне достойными этого светлого образа.
Раздел 1. Когда вы входите в помещение:
1. Красный.
2. Желтый.
3. Синий.
4. Фиолетовый.
5. Оранжевый.
6. Зеленый.
7. Пурпурный.
Раздел 2. Когда вы на концерте:
1. Желтый.
2. Красный.
3. Зеленый.
4. Оранжевый.
5. Фиолетовый.
6. Пурпурный.
7. Синий.
Раздел 3. Как вы ведете себя, когда выдался действительно трудный день:
1. Фиолетовый.
2. Зеленый.
3. Синий.
4. Красный.
5. Пурпурный.
6. Оранжевый.
7. Желтый.
Раздел 4. Вы с огромным энтузиазмом:
1. Оранжевый.
2. Синий.
3. Зеленый.
4. Желтый.
5. Пурпурный.
6. Красный.
7. Фиолетовый.
Раздел 5. Во взаимодействии с другими вам особенно хорошо удается:
1. Зеленый.
2. Пурпурный.
3. Красный.
4. Фиолетовый.
5. Желтый.
6. Синий.
7. Оранжевый.
Глава 2.
Красные действуют с позиции самой «приземленной» из всех чакр – корневой, соответствующей тому месту в нашем теле, где мы особенно остро ощущаем физическую связь с миром. Это позволяет им грамотно организовывать людей, видя, кто на что способен, воодушевлять их на успех и устанавливать высокие стандарты работы. Таким образом, любые коллективы или проекты, во главе которых стоят красные, планомерно растут и развиваются.
Красные прекрасно видят слабые звенья в управлении процессами – те участки, на которых следует предпринять меры или что-либо изменить.
Когда-то у меня был «красный» учитель военной истории – для него любая возможность взаимодействия со студентами была возможностью поруководить, приобрести сильное влияние. Как и все красные, он давал нам инструкции, определяя наши роли и четко обрисовывая обязанности – куда идти и что делать.
Мистер Бэбкок
Его смех часто раздавался из спортзала, отдаваясь эхом моих стремлений к чему-то большему и как будто направляя их в сторону действий в реальной жизни, вместо пустых блужданий вокруг да около. Этот смех не был добродушным, но и горьким не был – его всепроникающее звучание было единственным школьным звуком (кроме звонка в конце последнего урока), который мгновенно погружал меня в состояние радости. Мистер Бэбкок активно жестикулировал (что вообще характерно для красных, поскольку им необходимо привлекать внимание), но в своей собственной манере. Он указывал руками туда и сюда или складывал их за спиной. Он обычно кивал людям в знак приветствия, а иногда делал такой энергичный волнообразный жест. «Ты. Да, ты, Джордж, подойди сюда», – говорил он, например, и всегда с улыбкой – искренней, всегда уместной, одухотворенной и бескорыстной. Его улыбку ни один подросток не мог понять до конца.
По сравнению с мистером Бэбкоком все остальные учителя выглядели простыми смертными. Для красных характерно выделяться, но этот человек был самым красным из красных. Крайне редко мои одноклассники говорили о нем за спиной без уважения. В свою очередь, мистер Бэбкок всегда общался с нами как со взрослыми и побуждал вести себя именно так – всякое ребячество и дуракаваляние в присутствии этого человека прекращалось.
Как и во многих других отставших от времени маленьких городах, в нашем было легко двигаться по жизни, не выходя за рамки общепринятого. С одной стороны, здесь было гораздо проще, чем в мегаполисах, чего-то добиться, стать значимым и уважаемым человеком, а с другой – гораздо опаснее не делать того, что «положено». В моих краях вариантов выбора было только два: идти, бороться и побеждать или оставаться на обочине. Но мистер Бэбкок предлагал третий выбор: уехать, встать на ноги и преуспеть.