Опричник-2. Канцелярия Государственной Безопасности
Шрифт:
— В очередь, дорогой друг. В очередь. Вон, видишь, сколько желающих припожаловало.
Услышав мои слова, бандиты, очнулись, переглянулись между собой, наконец, один из них, то ли самый главный, то ли самый умный, сделал шаг вперёд и пояснил претензию.
— После ареста нашего пахана у нас начался передел власти, большинство полегло, — проговорил он, угрюмо косясь на меня. — Теперь из адекватных и живых остался только я.
Похоже, это всё-таки одна группировка, а эти, которые вышли с претензией от имени
Мужик понял, что дал маху и помрачнел. Видимо, не все из компании принадлежали к остаткам группировки. Были и чужие. И только что он расписался в полной несостоятельности остатков кодлы Рылоеда. Так сказать, собственноручно нарисовал мишень на спине банды. Головорезы, кстати, которые вышли вместе с ним на переговоры, похоже, не из рылоедских. Вон как ухмыляются, видать, уже начали делить шкуру неубитого медведя. Точнее, мысленно дербанят остатки группировки.
— Ко мне какие претензии? — равнодушно уточнил я.
Но ответить бандос не успел. Кто-то хлопнул меня по плечу, и на рефлексах я чуть не сломал чужую руку.
— Полегче, Свар, свои, — проворчал Серёга Нагорный, начальник отряда криминалистов.
— Здорово, — я пожал протянутую руку и поинтересовался, не обращая внимания на напрягшихся разбойничков. — Ты как здесь?
— На огонёк заглянул, — хохотнул Серёга, кивая на догорающий джип.
Какое-то время мы постояли, молча любуясь зрелищем, игнорируя толпу бандитов.
— Красиво горит.
— Это точно. Так ты чего здесь?
— Да я вон к этим с последними новостями, — Нагорный показал на головорезов. — Господа бандиты, имею новость персонально для вас.
— Какую? — угрюмо поинтересовался всё тот же мужик, который вёл переговоры.
— Задержанный Дерибаска Пётр Фёдорович скончался в изоляторе временного содержания.
Толпа молчала, непонимающе таращась на нас. Наконец, самый говорливый из старших переспросил:
— Чего? Какой Паска?
— Да что ты будешь делать, — печально вздохнул Серёга. — Пахан ваш, Рылоед, был задержан. Так?
— Ну.
— Баранки гну. После задержания Рылоед был найден мёртвым в изоляторе. Уяснил?
— Уяснил, — бандит почесал затылок. — А то Писка какая-то, тьфу. Так бы сразу и сказал.
Нагорный закатил глаза.
— Смерть в закрытом помещении, так что хрен тут подкопаешься. Расходимся, господа бандиты.
— Мы не бандиты! — обиженно прогундел кто-то из толпы.
— Ага, млин, благородные пираты. Расходимся, господа разбойники.
Старшаки переглянулись с переговорщиком, а затем один из них пробубнил:
— Вот оно что, Михалыч! Значит, вина за смерть нашего пахана лежит на этих опричниках!
Я недовольно поморщился, понимая, что просто так головорезы, настроенные
— Ребят, вы чего так фейлите? Расходимся, сказано.
— Не, это лажа, братва. Они Рылоеда и мочканули, а теперь, значитца, трут что-то за какую-то смерть! Требуем виру за смерть нашего пахана! Вина на вас, опричниках, так что платите!
Я потихоньку выпускал силу, наблюдая за толпой, которую умело распаляли на драку. Бес с улыбкой готовился к первому внезапному броску. Валера что-то негромко начал бормотать в рацию.
Но тут Нагорный, прекрасно знающий порядки Нижнего города. Мало того, умело им манипулирующий, как паук из центра паутины, взял дело в свои руки.
— Ну, братва, вы чего кипишуете-то? Живой пахан нам был куда нужнее и важнее, чем мёртвый. Так что выгоду от его смерти могли взять только другие группировки, да залётные гости, может, даже из другой страны. А может, и вовсе из Нави клешни тянутся.
Бандиты замолчали, внимательно слушая его слова. Но тут кто-то из толпы вякнул:
— Да что вы их слушаете, ищеек клятых? Они ж сбрешут и не поморщатся!
— А и то, правда, братва. Вы б ещё богами поклялись, волки позорные, — поддержал кто-то.
«Похоже, без драки не обойдёмся», — подумал я.
— А что, братва, пущай и вправду богами клянутся, — хохотнул кто-то. — Авось боги-то им ответят. Тогда чё, никаких претензий, базару ноль.
Ну боги, так боги.
Я шагнул вперёд, вскинул ладонь к солнцу и отчётливо произнёс:
— Клянусь именем богов Сварога и Перуна, нет нашей вины в смерти Дерибаски Петра Фёдоровича, больше известного под кличкой Рылоед.
В ответ на мои слова небеса внезапно потемнели, над нашими головами громыхнул гром и засверкали молнии. С верхушек деревьев сорвались стаи ворон, оглашая пространство душераздирающим карканьем.
— Слово сказано, — сурово отчеканил Нагорный.
— Слово услышано, — нехотя ответил говорливый старшак из банды Рылоеда.
— Ну что, братва. Боги нас услышали, — ухмыльнулся я. — А вы готовы подтвердить клятвой свою непричастность к смерти Рылоеда? Или зассали?
А в ответ — тишина, и бандюки с оружием возле КПП стоят. Наконец, тот самый, который слил остатки своей банды в начале переговоров, выступил вперёд и хмуро пробасил:
— Я готов.
— Валяй, — ухмыльнулся я.
Мужик откашлялся, зачем-то отставил ногу в сторону, словно собрался плясать в присядку, и торжественно заговорил:
— Клянусь именем Дыя, бога-покровителя всего лихого люда, ватажников, повольников, ушкуйников, никто из нас неповинен в смерти пахана нашего Рылоеда.
И вскинул руку к небесам, как я недавно. Все дружно задрали головы, но, увы, небо молчало.
— Не понял? — опешил разбойник.
И снова тишина. И физиономии растерянной братвы.