Опричник-3. Канцелярия Государственной Безопасности
Шрифт:
Твари объединились, куда только делась их неторопливость. Покалеченные пустобрёхи кинулись на Призрака, стараясь высосать из него как можно больше жизненной энергии, довести до слабости. Каждое прикосновение ледяных щупалец оставляло на коже Тони снежный ожог.
Призрак крутился юлой, кромсая, разрезая, протыкая, прекрасно осознавая, что пустобрёхи за годы безнаказанной жизни отъелись и так просто их не уничтожить. Но белое пламя делало своё дело, превращая туманную серую плоть в лужи холодной воды.
Последнее слово древнего заклинания Тони практически выкрикнул. Свет ослепил не только
— М-да… заломать всех и едва не захлебнуться водой, вот бы Бес поржал, — пробормотал Тони, поднимаясь и отплёвываясь. — Где тут камешек? — оглядываясь по сторонам, проворчал Призрак, доставая контейнер для сердца Рифта. — Пора на выход.
Спустя полчаса Призрак развлекался тем, что дразнил несчастных наёмников, которые пытались его уничтожить. Тони появлялся из теней, хлопал убийц по плечу, а когда киллер резко оборачивался, чтобы убить Призрака, опричник с улыбкой произносил «Ку», и сносил очередную голову.
— Второй готов, — мысленно произнёс Призрак, когда в живых не осталось никого, кроме него. — Гринпис, ты меня слышишь? Второй готов.
Не дождавшись ответа, Тони собрал трофейное оружие, закинул его в пространственный мешок к морозным зеркалам, которые остались после уничтожения пустобрёхов, и отправился на точку сбора.
— Хороший подарок для наших девочек, — пророкотал Бермот, снимая шкурки с теневых бандерлогов.
Тёмно-синий мех этих крупных хищников ценился на чёрном рынке на вес золота. Обычно, если проявлялся Рифт с таким пушным зверьём, император закрывал к нему доступ, объявлял место имперской собственностью. И Империя сама качала оттуда мягкий золотой ресурс. В основном шкуры отправляли на экспорт, поэтому имперские модницы готовы были на всё, чтобы заполучить шкурку бандерлога.
Мягкую, нежную, искристую шубку из меха теневого бандерлога можно было протянуть сквозь игольное ушко, настолько тонкой она была. Но при этом ножом такую меховую штучку невозможно было проткнуть.
— Опачки, — широко улыбнулся Бермонт, окидывая довольным взглядом стаю волков-перевёртышей. — Не ожидал такой приятной встречи, — Бер нажал кнопку плеера на телефоне и, широко раскинув руки-лапы, двинулся на противника под весёлое «О-о-о-о, эпи кю-кю-кю, эпи бё-бё-бё боби-боба! Ачи-ки ту-ту лай….»
— Чувствую себя дудочником-крысоловом, — пожаловалась Гринпис росомахе. — Ты как? — отбив пятую волну кровавых саблезубых крыс, поинтересовалась у Морга девушка.
Зверь довольно облизнул окровавленную морду, одним ударом отбил десяток обнаглевших грызунов и плюхнулся на задницу, всем своим видом демонстрирую сильнейшую усталость.
— Потерпи, маленький, — сочувственно попросила Гринпис. — Обещаю, дома получишь целую миску пирожков с мясом. Да-да, только для тебя, и никакой вредный Бес у тебя их не отберёт. А теперь давай ещё немножко поработаем.
И Зверева издала протяжный ментальный свист, выманивая оставшихся тварей. Рифт оказался с двойным дном: на первом уровне их с росомахой атаковали сотни мышей-умертвий. Теперь девушка мечтала
Когда же они с Моргом зачисти первый уровень и пошли искать сердце Рифта, оказалось, в последней пещере, больше похожей на нору-лабиринт, их уже ждали кровавые саблезубки. Договориться с королевой крыс не удалось, пришлось принять бой. Отчего Гринпис неимоверно страдала: столько материала пропадает! Таких редких тварюшек надо изучать долго и последовательно, а вместо этого приходится разрывать на части.
Зверева и Морг работали слаженно: девушка призывала, росомаха уничтожала, частично прибивая, частично раздирая, частично пожирая. Из-за этого княжна страдала вдвойне: острые алмазные клыки разлетались от ударов зверя в разные стороны, и Гринпис уже представляла, как будет выговаривать ей Коржик за расточительность. Собрать всю добычу с тысяч трупов ну просто нереально.
— Ой, какой милый котик! — воскликнула Гринпис, едва покинув Рифт, и пошла на зов детёныша сумеречного барса, который сидел на большом ящике в одиночестве и плакал. — Ты здесь один, малыш? — девушка огляделась по сторонам, но никого не обнаружила. — Откуда ты взялся? — умилилась княжна, шагнула поближе и протянула руки к котёнку, убедившись, что вокруг нет о никого из посторонних.
Но едва Гринпис взяла на руки зверька, как сверху на неё обрушилась стальная сетка. Княжна болезненно охнула, принимая удар на себя, чтобы прикрыть зверёныша. На её крик среагировали наёмники, появляясь из засады с наручниками и цепями и подступая к обездвиженной девушке. Стальная сетка, усиленная артефактами, только на время блокировала любой Дар, поэтому бандиты торопились нацепить на Гринпис браслеты, с помощью которых жандармы отрезают магический источник у преступников на время тюремного срока.
Но у Морга на этот счёт оказалось другое мнение.
— Спасибо, мой хороший, — обнимая росомаху и целуя его в нос, растроганно произнесла Гринпис. — Жаль, что малыш оказался всего лишь хорошей иллюзией. Не ревнуй! Ты у меня единственный и неповторимый! — улыбнулась Зверева, почёсывая росомаху за ухом.
— На связи пятый, рифт зачищен, — послала мысленный отчёт команде. — Хм… Очень странно… я почти никого не слышу, — нахмурилась Гринпис. — Росик, пошли-ка на место встречи, там уже Ло и Призрак, подождём остальных. Заодно разберёмся, почему не действует ментальная связь.
Росомаха кивнул, и они, плечом к плечу, отправились на точку сбора.
— Хороший улов, — довольно бормотал Коржик, аккуратно вырезая гортани у мёртвых ламий. — Интересно, если соединить голосовой аппарат ламии и банши, какой силы подучится звук?
Но, увы, мёртвые женщины с кошачьими чертами лиц молчали.
— Главное, не признаваться Гринпис, кого я здесь встретил, — задумчиво проговорил Корнелиус, размышляя, принести голову ламии в подарок графине или не стоит. — Думаю, не стоит, — учёный кивнул сам себе, упаковал добычу в пространственный мешок, куда перед этим спрятал сердце Рифта в специальном контейнере.