Опричник. Канцелярия Государственной Безопасности
Шрифт:
Княжна оправдала мои ожидания, ответ не заставил себя долго ждать.
— Ну не делают покуда в Империи пластические операции на мозг, — сочувственным тоном выдала Розалия. — Но ты не переживай, я попрошу доброго дядю доктора, он тебе таблеточки пропишет, синенькие. И красненькие. Какую выберешь, такой станешь.
— Какой такой? — сестра сердито засопела, уперев руки в бока.
— Одно из двух: или красивой, или очень красивой. Умной, увы, тебе в этой жизни уже не бывать.
— Да я тебе!..
Лада шагнула вперёд, полыхая праведным гневом и наливаясь
— Хватит, — негромко сказал я.
Сестра вздрогнула, моментально обмякла, растянула губы в вежливой улыбке и процедила:
— Воспитанная прислуга заходит в дом с чёрного входа.
Княжна сверкнула глазами, но промолчала. Умная девочка, ничего не скажешь.
— Лада, познакомься: княжна Розалия Сергеевна Зверева. Розалия, это, как ты уже поняла, моя младшая сестра Ладамира Сварова, существо милое, но не всегда воздержанное. Особенно когда встаёт не с той ноги.
Сестрица едва заметно покраснела, буркнула «здрасте» и удалилась на кухню, гордо вздёрнув свой аристократический нос. Вот где она этого понабралась? Подружек у неё нет, соученицы девочки простые и вежливые, я бы даже сказал, пугливые. Я задумчиво проводил мелкую взглядом. Может, она одноклассниц запугала? Пожалуй, надо наведаться в колледж, узнать, как ведёт себя Сварова младшая.
— Кофе? — предложил я Гринпис.
— Не откажусь, — кивнула девушка и проследовала за мной на кухню.
За столом сидела недовольная Лада с кружкой чая. Увидев Звереву, сестрёнка фыркнула, но с места не сдвинулась. Я хмыкнул про себя: любопытство не порок, а большое свинство.
— Лада, ты позавтракала? — ласково поинтересовался я.
— Нет ещё.
Хитрый ход, но не на того напала.
— Разрешаю сегодня позавтракать в своей комнате. Можешь даже книжку почитать во время еды, — припечатал я.
Шах и мат, маленькая девочка. Крыть тебе нечем. Не скрывая недовольства, Лада бухнула на поднос кружку, тарелку с бутербродами, которые я нарезал на двоих, покосилась на омлет, глянула на меня и решила всё-таки не рисковать, оставляя брата голодным. Я, когда голодный, о-о-очень злой.
— Я пью без сахара, — засыпая в турку новую порцию кофе, сказал княжне, когда мы остались одни на кухне. — Один воскресный наряд по дому, — чуть погромче сказал в сторону прихожей.
Раздался недовольный топот, хлопнула дверь на втором этаже, всё стихло.
— Без сахара, с молоком, если можно, — ответила княжна.
Я кивнул и продолжил колдовать над кофе. Этот напиток, когда его готовят в джезве, не любит, чтобы кому-то кроме него уделяли внимание в процессе.
Наблюдая за пенкой, я прокручивал в голове утреннюю стычку. Надо отдать княжне должное: родительскую тему она трогать не стала несмотря на то, что моя малолетняя зараза наговорила много лишнего. За такие слова в нашей прошлой жизни при нашем статусе и положении княжны я бы уже на дуэли дрался.
А своей заразе хвоста накручу, когда гостья уйдёт. Не дело это, такими словами разбрасываться. Хочешь язвить — учись изъясняться так, чтобы человек не смог к словам придраться,
Кофе я едва не упустил, потому что в двери кто-то постучал. Да что за утро такое, всем чего-то от меня надобно. На втором этаже хлопнула дверь, сестрёнка неслась вниз на всех парах. Интересно, кому это она так радуется?
Я снял турку с огня, налил Гринпис кофе, поставил перед ней чашку, уже догадываясь, что сейчас на моих глазах начнётся вторая часть Марлезонского балета. И я даже уже понял, кто будет в главной роли.
— Ло-о-о! привет! Я так рада тебя видеть! — завопила мелкая, распахивая входную дверь.
— Колокольчик? — я выглянул из кухни.
— Всё в порядке, шеф! Малая, ну ты и вымахала. Сколько я тебе не видела? Неделю? Две?
— Месяц! — надула губы Лада, но тут же заулыбалась.
Как ни странно, эти двое любили друг друга. Во всяком случае, я точно знал: графиня за малую любого покрошит в мелкий фарш. Не знаю, кого видела Колокольчик, глядя на Ладамиру, но когда они общались, в мёртвых глазах Ло появлялось что-то живое.
— Кофе?
— Чай с лимоном и сахаром, — попросила Колокольчик. — Доброе утро, Гринпис.
Княжна не успела ответить, как в разговор влезла мелкая.
— Фу-у, Гринпис? Ты из этих, что ли, мелкотравчатых? — фыркнула неугомонная девчонка.
— Лада! — одёрнул я.
— Юная леди, что за тон? — попеняла Колокольчик.
— Что? — огрызнулась сестра. — Мелкотравчатые и есть. Защитнички монстров, — продолжила вещать сестрёнка. — Я бы посмотрела на неё, кабы её семью рифтовая тварь сожрала. Вы чего улыбаетесь? — изумилась Лада, глядя на нас троих. — Что смешного я сказала?
Мы втроём переглянулись, графиня успокаивающе ответила:
— Ничего, милая, обычная профдеформация.
Гринпис коротко глянула на меня поверх чашки, в её глазах отчётливо читался вопрос: «Ты видел, командир? Видел? Почему ко мне такая предвзятость?!» Лада чётко срисовала посыл и, мило улыбнувшись, отчеканила:
— Потому что Колокольчик — добрая и хорошая. И она — своя!
Княжна едва не подавилась кофе. Судя по всему, вспомнила, как эта добрая, хорошая женщина на днях вырезала всё условно живое в Ботаническом саду. Да и вчера в Рифте Колокольчик не слишком походила на милую леди. Скорее, на демона из Нави, с той лишь разницей, что от кровожадной улыбки графини и демоны сбегут, роняя копыта и отбрасывая рога, чтобы быстрее бежать.
«Ну да, все мы тут сумасшедшие, милая, одна ты нормальная. Но это пока», — подумал я про себя, выложил омлет на тарелку, достал приборы, перебрался за стол и принялся с удовольствием завтракать.
Останавливать шоу не стал, в какой-то момент вся эта утренняя катавасия напомнила мне счастливое время юности. Когда к нам в родовое имение под Москвой на лето съезжались двоюродные братья и сестры. Точно такие баталии, делёжка власти, влияния, прокачка лидерских навыков происходила с утра до вечера, только на детском уровне.