Опрокинутый тыл
Шрифт:
Шифровка эта, в которой было высказано много резких суждений по адресу всех борющихся за власть ipyiin, в особенности чехов**, оказалась перехваченной, в се содержание стало известно всему политическому I Ын ку, чехам и представителям союзников. Разразился | рунный политический скандал. Чехи потребовали уволь-|н min Иванова-Ринова со всех занимаемых им должно-mi и «Гейнзе, — телеграфировал Иванову-Ринову Бе-ц.в, важно сохранение спокойствия... Жаль, что Ваша
• 11и||Гн1лс(' пажные из них: оставление его командармом От-
.......к | iiOnpi'Kofi п составе пяти армейских и одного кавалерий-
..... |ч||'оv< mi с
....... iiiiii'MM территориальных корпусных округов вместо лик-
............и 1.1 * им поенных округов; передача ему особых полно-
">п ..................... переговоров на Востоке.
'' К'iii Miiiniiirn. чехами и помогать нам, — писал Иванов-Ри-
..................у н'кпй генерал Жанен, назначенный Парижской
.• ......но 0« “
телеграмма запоздала, но и сейчас еще не все потеряно» 93.
Но оказалось, что Белов ошибся: дни его как начальника штаба Сибирской армии (официально на время вояжа Иванова-Ринова по Дальнему Востоку подписывавшегося «врид командарма Сибирской») были сочтены. Узнав из перехваченной шифровки многие секреты и установив, что большую роль в борьбе против них играет штаб армии в Омске, чехи приняли меры, чтобы ослабить позиции Иванова-Ринова. Произошли резкие столкновения между Гайдой и Беловым по ряду вопросов, в частности, об использовании мобилизованных и передаче частей Уральского корпуса в екатеринбургскую группу, командующим которой был назначен Гайда 94. В рапорте на имя главковерха Болдырева Гайда обвинил Белова в срыве отправки на фронт вторых батальонов полков Степного корпуса, а Белов в свою очередь требовал назначения расследования и предания Гайды суду чести за клевету. Дело кончилось тем, что, как телеграфировал Портнов Иванову-Ринову, «Белов удален». Начальником штаба армии был назначен генерал Матковский — профессор академии генерального штаба, приобретший впоследствии в качестве командующего Омским военным округом известность своими зверскими расправами с красными партизанами.
Нет надобности вдаваться в более подробное рассмотрение отдельных эпизодов борьбы за власть в лагере белых, но некоторые моменты ее должны быть отмечены.
Должность военного министра рассматривалась сибирскими контрреволюционерами как первая и важнейшая ступень к креслу диктатора. Добившись снятия Гришина-Алмазова и назначения на его место Иванова-Ринова, военная клика могла отметить свой первый и крупный успех. Вся военная власть в Сибири оказалась в руках ее ставленника, выступающего сразу в трех лицах. То был, по существу, первый и притом крупный шаг Иванова-Ринова по пути к военной диктатуре, и штлпе понятно, что появление в Сибири Колчака было нстречено членами клики отрицательно.
Реорганизация временного сибирского правительства но всероссийское послужила поводом для обострения борьбы между конкурентами. Казалось, все шансы на стропе Иванова-Ринова. За ним имелась реальная военная сила в виде избравших его атаманом казаков и войск Сибирской армии. В политическом мире он опирался на большую группу «общественных элементов», во 1главляемую министром финансов И. Михайловым и другими крайними реакционерами. За Колчаком такой силы в Сибири не было. И тем не менее чужой для нее в Дальнего Востока, не имеющий ни роду, ни племени в 1Д0Н1ПИХ краях вице-адмирал сел в диктаторское кресло, которое так долго и тщательно готовилось, но совершенно не для него. Назначение Колчака военным министром расценивалось группой Иванова-Ринова как начало провала их основного плана — установления диким уры во главе с ним. Вот почему, как только встал вопрос о назначении военного министра реорганизуемо-to правительства, сторонники
| о', как телеграфировал ему Белов, «не все еще потершим-. Возможно, что, если бы Иванов-Ринов действи-о 'паю был в Омске, события приняли бы иной оборот, п chic трудно сказать, удалось ли бы Колчаку так легко и мыс|ро справиться со своими основными конкурентами п противниками в лице того же самого Иванова-Ри-ннип, и также Хорвата и Семенова *. Мы говорим об нмм, имея в виду, что главные действующие лица пере-|",р,-1 а 1Н ноября, а именно: полковник Волков, войско-|">и Мартина Красильников и есаул Катанаев — были,
.......рны \, членами группы Иванова-Ринова, а во-вто-
ри' 1имачы1мп офицерами как раз того казачьего вой--|-| шаманом которого он состоял. Учитывая эти об-.....и--папы, а также то, что Иванова-Ринова поддер-
II-',-ши, I'.ucnyi-T еще одну деталь. Если верить шифровкам | in I l"|iiiiniui (а не верить им нет оснований), то за назна-
.............. Imhi'iiikh военным министром подали голоса те самые
..., I ,.|i,I н|||ц|, которые через неполные три недели были аре-
..........с Hiitu из Сибири по распоряжению своего «неблаго-
............... (ЦГЛОР, ф. 162, on, 1, д. 4, лл. 15 и 28,) живали атаман Семиреченского казачьего войска, а также начальник штаба Степного сибирского корпуса, не говоря уже о начальнике штаба Белове и других сторонниках его в том же штабе, можно полагать, что борьба вряд.ли бы кончилась так быстро и легко в пользу Колчака.
Как же отнеслись к омскому перевороту державы Антанты в лиде их местных представителей и боровшиеся за власть группировки? И, прежде всего, как отнеслись к нему широкие слои населения Сибири и Дальнего Востока?
Во второй половине дня 19 ноября состоялось первое заседание нового правительства, на котором сам верховный делал подробное сообщение о своих переговорах с находящимися в Омске представителями Англии (командиром 25-го английского полка полковником Уордом. —Г. Э.) и Франции о событиях предыдущей ночи и «о принятом наличными членами всероссийского правительства временном изменении в конструкции верховной власти». Решений по докладу Колчака не записано. Вслед за ним выступил с пространной речью министр юстиции, он же генеральный прокурор Старынке-вич. Заслушав оба доклада, совет министров постановил предать Волкова, Красильникова и Катанаева «чрезвычайному военному суду по обвинению в том, что они посягнули на Верховную власть». Назначив состав суда, избрав комиссию по составлению текста обращения от имени нового правительства «к народу» по поводу событий 18 ноября, правительство закончило заседание тем, что утвердило в качестве государственного гимна известный церковный гимн «Коль славен наш...».
Нужна ли была вся эта комедия и что дала она ее постановщикам?
Как только находившийся во Владивостоке Иванов-Ринов получил из Омска постановления и указы нового правительства, он тут же послал длинную телеграмму Колчаку, в которой от имени Сибирской армии выразил чувства преданности и обещал новому верховному и его правительству полную поддержку 95. Другая длиннейшая телеграмма Иванова-Ринова командирам корпусов и н.'Iпальникам гарнизонов Сибири и отдельно Семенову призывала всех признать Колчака и подчиниться его распоряжениям. Изданный им приказ предписывал ‘войскам пресекать в зародыше всякие попытки какого бы то ни было массового неповиновения и пропаганды против верховного и совета министров, предавая виновных военно-полевому суду, а в не терпящих отлагательства случаях — расстреливать на месте без суда и следствия; поддерживать в войсках железную дисциплину, не подчиняющихся предавать смерти»*.