Опрометчивый поцелуй
Шрифт:
– Мы еще не услышали ответ, – ответил наиболее бойкий.
Все заулыбались.
– Не каждый день внук голливудской легенды женится на своей бывшей бабушке. Это новость, Грэг.
– Уходите! – Рори повысил голос.
– А этот ребенок, он законный? – спросил кто-то из толпы.
– Ах ты, скотина! – Грэг выбил из рук репортера фотоаппарат.
Рори поднял его, открыл заднюю крышку и засветил пленку.
– Убирайтесь! – сказал он, протягивая репортеру фотоаппарат.
Однако их действия были более чем опрометчивыми. Все сразу загалдели и надвинулись на Рори с Грэгом. В этот момент произошло то, чего никто не ожидал. Двери кухни распахнулись, и толпа
– Стойте! – крикнул Рори. – Господа, вам лучше удалиться, – обратился он к репортерам.
– Вы только скажите, кто отец девочки? – спросил кто-то неуверенным голосом.
– Доктор Джон, – попросил Рори, – вызовите охрану.
– Ладно, мы уйдем, – сказал кто-то из репортеров. – Но все-таки вы скажите…
– Не мне вам напоминать, что вы находитесь в частном владении. К тому же вопросы, которые вы задаете, касаются моей личной жизни. Любые действия, направленные на попрание прав частной собственности, караются законом.
– Мы уже уходим, – сказал кто-то из них.
– Всего вам доброго, господа, – раскланялся Рори.
Со стороны центрального входа в парк бежали охранники. Официанты во главе с доктором Джоном, обсуждая происшествие, вернулись на кухню. Рори сказал:
– Всем большое спасибо!
– Ты был на высоте, – похвалил его Грэг.
– А ты добился своего, – упрекнул Рори брата. – Представляешь, что будет завтра?
– А что будет? – спросил Грэг.
– Все газеты будут пестреть заголовками типа: «Внук идола женился на своей бабушке». Или похуже: «Грэг Кинкейд удочеряет бабушкину дочь».
– Но это же неправда! – возмутился Грэг.
– А кого это волнует… – вздохнул Рори.
– Да, ты прав, – отозвался Грэг. – Но это к тебе не имеет никакого отношения. Перед твоими сенаторами и избирателями ты чист как младенец.
Рори только поморщился. Ясно было, что скандал все равно коснется и его лично. Перед Рори стояла дилемма: согласиться с доводами брата – но что тогда подумают о нем его соратники по партии? – или же не соглашаться ни с чьими доводами, оставить Айрис у себя и вести войну с братом и Ким. Рори еще подумал, что в эту историю замешана Джилли. А в ее глазах он не хотел выглядеть монстром.
– Тебе следует подумать о самой Айрис, – напомнил Грэг. – Ты забываешь, что она вырастет и не останется маленькой девочкой, ей нужна мать.
– Ты загнал меня в угол, – сказал Рори. – Я тоже люблю ее.
– У тебя ее никто не отбирает. Мы дружная семья Кинкейдов…
– Да… – согласился Рори. – Но мне так больно… Ты не представляешь…
– Наверное, не больнее, чем мне, – сказал Грэг.
Рори чувствовал, что ему не хватает последнего толчка. И этим толчком была Айрис, которая появилась, ведя за собой Ким.
– Рори, – сказала она, – мы забыли мою любимую книгу «Синяя шляпа, зеленая шляпа». Ты пришлешь мне ее?
– Да, моя крошка. – Он взял ее на руки.
– Ким сказала, что в новом доме у меня будет целый дворец с куклами. Правда, Ким?
– Правда, Айрис, – отозвалась Ким.
Рори посмотрел на Ким и еще раз удивился: «Как они похожи…»
– Ладно. Наверное, это будет правильным решением. Я подпишу все необходимые бумаги.
Ким ахнула и чмокнула Рори в щеку. Грэг пожал брату руку и заглянул в глаза.
– Это наше самое правильное решение в жизни, – сказал он, обнимая брата.
– Да, – согласился Рори, – правильное. Я приеду посмотреть, как вы устроились.
– Приезжай вместе с Джилли, – посоветовал Грэг.
– Если получится, – согласился Рори, махнув им на прощание
К его удивлению, вечер протекал так, как и было положено: гости пили шампанское и коктейли, Ора гадала за большим столом, и вокруг нее собрались женщины; доктор Джон занялся более прозаическим делом – он наносил татуировку на плечо жене одного из сенаторов. Бенджамин Фитцпатрик держал речь. Видно было, что он делает паузы, ожидая Рори. Сам Рори находился в страшном смятении. Во-первых, он никак не мог примириться с тем обстоятельством, что перестал быть опекуном Айрис, а во-вторых, его тревожили завтрашние заголовки газет, и он не знал, как поступить: то ли зачитать свою речь по бумажке, которая лежала у него в кармане, толи плюнуть на политическую карьеру и жениться на Джилли? А что его ждет, если он станет сенатором?
Грэг предвещал быструю карьеру и позорное падение. Он считал, что Рори из-за нетерпимости к людям не сможет быть хорошим политиком и что ему придется контролировать каждое свое слово. Продлиться это, конечно, долго не сможет. Что это за жизнь? С этими мыслями Рори появился в зале. Увидев его, Бенджамин Фитцпатрик произнес в микрофон:
– Минуточку внимания. Я всю ночь не сомкнул глаз, желая познакомить вас с нашим хозяином… Рори Кинкейдом! – И показал микрофоном на Рори.
Раздались аплодисменты, гости поднялись из-за столов. Пробираясь сквозь толпу, Рори принимал поздравления. Его хлопали по спине, ему жали руки, его даже кто-то поцеловал. Запах дорогих духов. Запах дорогих сигар. Люди, которых он уважал. Люди, которые уважали его. Сам не зная того, он находился на вершине славы. Главное было – преодолеть последние пять метров и произнести речь. Рори почти решился. Все его чаяния и надежды сконцентрировались в этих нескольких мгновениях. И вдруг он увидел Джилли. Она стояла в своем розовом одеянии у подиума, и, пожалуй, одна она не радовалась его успеху. «Это ли не жертва…» – подумал он. В этот момент Джилли повернулась и направилась вглубину парка. Вслед за ней пошла Дороти Бакстер. Рори подумал, что, должно быть, у Джилли что-то случилось. Поэтому он вдруг поддался импульсу и под гневным взглядом Бенджамина Фитцпатрика побежал следом за ними. Аплодисменты стихли. Раздался чей-то недоуменный возглас. Заиграл оркестр, а Рори ровным счетом было наплевать, что о нем подумают. Пусть сам Бенджамин Фитцпатрик выкручивается из сложившейся ситуации – на то он и политик государственного уровня.
Рори почти догнал женщин. Он чувствовал, что нужен Джилли именно в этот момент. Хотя предполагал, что она не обрадуется его появлению.
Женщины скрылись в «Розовом домике». Вокруг благоухали розы. Рори осторожно шагнул следом и услышал голоса. Говорила Джилли:
– Бабушка, мы с тобой уже все обсудили…
Так это была ее знаменитая бабушка, о которой она ему прожужжала все уши. Все сошлось. В Сан-Франциско сенатор Бенджамин Фитцпатрик называл Джилли по фамилии. У Рори от удивления полезли брови на лоб. Как и Джилли, бабушка была небольшого роста и говорила таким же безапелляционным тоном.
– Мне безразлично, хочешь ты это обсуждать или нет, моя девочка. Но ты должна иметь что-то от того мужчины, с которым обручена. Более приличное платье, что ли? Если он такой нищий…
Рори вспыхнул.
– Мне нравится то, что я ношу! – отрезала Джилли. Дороти Бакстер страдальчески вздохнула и произнесла с сарказмом:
– Я в этом не сомневаюсь. Но я тебя не учила носить бульварные вещи. Ты должна соответствовать обстоятельствам.
– Каким обстоятельствам? – спросила Джилли.