Опустошённый (You are Empty)
Шрифт:
– А теперь у меня проблемы!
Горячая струя пламени, вырвавшись из его оружия, понеслась мне навстречу. Я пригнулся настолько низко, насколько мог. Трубы позади меня расплавились, из-них повалил густой пар.
– Ёлки зелёные, это кипящая сталь!
Берданка сейчас была очень кстати. Я выпалил с неудобного положения, и, тем не менее, оба заряда достигли цели. Один звякнул о лопасти и шлем незнакомца, второй раздробил часть плеча, и сталевар отлетел от меня на достаточное расстояние. Но это было далеко ещё не всё. С пронзительным кличем на проход приземлился пожарник. Держа в руках топор, он презрительно посмотрел на меня злобной парой алых глаз. Я немедленно отполз под пар, вырывающийся из труб,что и погубило противника. Бросившись на
Но, времени не было. Подобрав двустволку, я побежал вперёд. Япочувствовал, как сталевар вновь завёл свою диковинную штуку. Впереди была пожарная лестница, ведущая наверх. Резво повесив берданку за спину, я стал подниматься по лестнице. Я слышал этот противный звук – стрекот крыльев сталевара. Но это лишь придавало сил. Быстро перебирая ногами, я в итоге очутился на крыше. В лицо бросился пепел, поднимаемый изтруб. Покатая железная крыша была пробита в нескольких местах, там и сям лежали обломки бетонных конструкций.В нескольких метрах от меня на краю крыши находились буквы. С обратной стороны они образовывали гигантскую литеру «СЛАВА ТРУДУ!» Но буква «Л», по видимому, упала вниз, образовав пустое место между буквами, а буквы «Т» и «Р» лежали на краю крыши.
Передохнув, я перезарядил двустволку и попятился, когда из ближайшего отверстия в крыше вылетел сталевар. Он вновь выпустил струю кипящего металла в меня, но я вовремя отскочил и ответил ему дуплетом. Заряды отбросили его к литере. Потеряв контроль над полётом, сталевар упал на край крыши. Я увидел, что буква «С» вот-вот свалится на него, и, резво выхватив «Маузер», пару раз выпалил в конструкцию. С металлическим грохотом буква завалилась, придавив моего противника, подобно тяжёлому прессу.
Заткнув пистолет за пояс, я перезарядил берданку и направился к краю крыши. Сталевар, на моё удивление, был ещё жив. Он тщетно пытался единственной уцелевшей рукой приподнять тяжёлую букву, но всё было напрасно: его могучее тело было раздавлено. Взведя курок, я приставил ствол ружья к его голове и нажал на спуск. Покончив со сталеваром, я посмотрел вниз. Внизу стояли огромные трубы, какие-то огромные машины с непонятным предназначением. Всё это будоражило моё воображение. Услышав рёв за своей спиной, я очень вовремя обернулся. На меня мчался очередной кузнец с поднятым над головой молотом. Я пропустил противника, и он свалился с крыши, не давая себе ни единого шанса уцепиться за что-нибудь.
– А ведь ещё мгновение – и на его месте мог оказаться я.
Пройдя по крыше, я влез в отверстие у его основания и очутился на чердаке. Там было сыро и тихо. Раздвинув паутину, я прошёл в небольшое помещение. Стол, на нём – давно потухший светильник. На столе лежал исписанный клочок бумаги. Читать здесь было неудобно, поэтому я вернулся к свету, чтобы прочесть написанное:
«Старое, ещё довоенное бомбоубежище, просили привести в порядок. Семён Михалыч говорит – ещё может пригодиться. Говорят, катакомбы под заводом ведут до самого города. Не знаю, правда это или вымысел. Никогда там не бывал».
Свернув листок в трубочку, я принялся рассуждать.
– А что, если с помощью этих подвалов я сумею добраться до города? Информация, конечно, непроверенная, но больше выхода из данной ситуации я не вижу.
Из чердака вниз, вела деревянная дверь, ведущая к лестнице. Держа в руках свою берданку, я прошёл вперёд. Это помещение завода, похоже, было на ремонте: кругом строительные материалы, лопаты, мешки с песком и цементом. Кругом лежали доски, предназначенные для возведения опор, какие-то металлические мелкие детали, стружка. Я заметил, что древесина успела высохнуть изнутри – со времени работ с ней прошло достаточно времени. Я зашёлвнутрь длинного деревянного коридора и пройдя по нему, очутился на другой стороне цеха. Я огляделся. Все машины и станки стояли внизу, примерно
– Не нравится мне это затишье!
И тут, внезапно я услышал громкое хрипение, похожее на ворчливый гул пожарников, которых я встречал ранее, а потом моё левое плечо пронзила острая боль. Я согнулся и увидел, как в доску передо мной плавно влетают огромные строительные гвозди. Обернувшись, я увидел рабочего в каске. Это был прижимистый детина с узкими щёлочками красных глаз и злобной ухмылкой на лице. На его голове покоилась строительная каска, рабочий комбинезон был порван в нескольких местах. В руках его работал строительный пистолет – достаточно удобное для плотников приспособление. Отныне не нужно было махать молотком и в страхе ждать, когда бойком отобьёшь себе палец – теперь за молотокэто делает гвоздомёт.Но это всё-таки не игрушка, строительные гвозди он метнуть может и в глаз так, что можно с глазом попрощаться. Один из таких гвоздей как раз и засел в моём плече. Подтянув к себе берданку и удерживая её в одной руке, я вскинул оружие и выпалил в сторону рабочего. Тот оказался проворным малым: вовремя укрылся за бетонным заграждением, и мои дробины застучали по старым кирпичам. Рабочий сразу же ответил следом очередным градом гвоздей. Я прикрылся, как мог, и почувствовал боль в икре – похоже, пару гвоздей угодили в ногу. Я выстрелил ещё раз, и тут уже удачно – рабочий, получив заряд дроби в грудь, рухнул на пол, выронив свою машинку. Я отдышался и потянул за гвоздь, торчащий у меня из плеча.
– Ёлки, больно же!
Вытащив гвоздь из плеча, я сел, положил справа от себя ружьё и начал тянуть два других гвоздя, которые вонзились мне в ногу. Это было не таким уж и простым делом. Всё же я смог вытащить из мяса оба гвоздяи кое-как остановить кровь. Глубоко вдохнув, я успокоился и пересчитал свои заряды к ружью. Восемнадцать штук. Зарядив двустволку, я поднялся с пола и принялся спускаться вниз по лестнице, в цех.
Цех выглядел ещё более разорённым. На стене перед лестницей висели грязные стенды с информированием о технике безопасности. На заводах это было очень важной частью рабочего процесса. Чуть дальше располагались станки для фрезеровки и калибровки стальных листов. По всей видимости, они использовались совсем недавно. И тут же, у станка, словно наглядный пример нарушения техники безопасности, висел рабочий, похожий на того, что напал на меня со строительным молотком. Левая его рука была зажата в струбцине, в пальцы правой едва держали строительный пистолет. Не очень хорошая смерть. Я приблизился, чтобы получше его рассмотреть, как вдругон ожил и вскинул пистолет. Короткий свист прозвучал около моего уха, и я резво нажал на курок. Грохот выстрела, и рабочий откинулся на станок, зажатая рука его затрещала от разрыва сухожилий. Я улыбнулся. Но тут в глубине цеха раздался грохот открывающихся ворот. Испугавшись, я вскочил с места и помчался к небольшому помещению, выделенному из основного в дальнем углу цеха.
Хлипкая дверь была заперта, но легко вылетела с петель. За дверью обнаружилась бетонная лестница в подвальные помещения. Я быстро спустился, услышав за своей спиной десятки разозлённых голосов. Спрыгнув на площадку, я увидел бочки с керосином, поставленные в ряд у стены, а дальше по коридору – круглое отверстие, над которойвисела сигнальная лампа – по всей видимости, бомбоубежище.
– Скорее туда, иначе они меня разорвут.
Впереди была тёмная неизвестность, но времени выбирать было некогда. Я нырнул в отверстие и, обернувшись? выстрелил в бочки. Дробь мгновенно воспламенилакеросин. Я прыгнул в отверстие, услыхав нарастающий шум в ушах. Запахло горелым. Упав в темноту, я отключился.
***
Я никогда не считал себя обычным.
Я знаю, что все люди равны, нет ни богатых и бедных, нет ни красивых и уродливых, ни сильных и слабых. Мы живём, следуя заветам Маркса, Энгельса, Владимира Ильича и верим, что когда-нибудь счастье придёт всем. Я думал так же, до определённого времени. Но потом понял – этому миру нужны сильные люди, лидеры, те, кто смогут наставить людей на истинный путь. Но не политики, не генералы. Нужен один, тот, кто в прямом смысле влияет на умы людей.