Опять пересдача?!
Шрифт:
— Но… лекции объемные.
— Вам времени еще вполне хватит.
— Я не буду еще раз писать!
— Хорошо. Тогда, я не буду у вас зачет принимать. Зачет вам нужен в первую очередь, а не мне.
Полина топнула ногой и вернулась на свое место.
Поход к преподавателю возобновился другими студентами.
Настала очередь парней подходить к Михаилу Игоревичу.
Михаил Игоревич, смотрел тетрадь у самого нашего ленивого студента и лоботряса в группе.
— Я все по памяти помню, — заверил Коля, смотря в упор на преподавателя.
Видимо в тетрадке
Михаил Игоревич усмехнулся.
— Сообразительно попытался выкрутиться, — похвалил преподаватель. — Только вот чтобы запомнить, нужно для начала информацию прочитать, а у тебя же тетрадь пустая. Сплошные белые листы в ней.
— Так… я… я, — видимо Коля не придумал, что ему остроумное такое сказать. Зато, мне кажется, что у Михаила Игоревича, проблем с остроумием нет и он сейчас и за него ответит, причем в "двойном экземпляре".
— Если ты сейчас попробуешь сказать, что ты умеешь мои мысли читать, то думаю, ты в курсе, что я собираюсь с тобой сделать в таком случае.
— А что? — спросил Коля.
— Догадайся, — просто ответил Михаил Игоревич и вернул Коле тетрадь. — Я не допущу к зачету тех у кого не будет моих всех лекций. Даю вам шанс исправится и к следующем паре преподнести мне все лекции на блюдечке с голубой каёмочкой.
— Так ваша следующая пара у нас через два дня будет! — воскликнул нерадостным голосом Коля.
Преподаватель посмотрел на свою руку, где у него были наручные часы.
— Прекрасно, в вашем распоряжение имеется более 48 часов. Вперед! — ответил Михаил Игоревич.
Коля сразу же приуныл и пошел обратно на свое место.
Вот и настала моя очередь идти к преподавателю!
Я поднялась с места и двинулась вперед. Из моих рук тут же выпадает тетрадка. Я наклонилась чтобы ее поднять и когда стала подниматься, то головой ударилась прямо об парту снизу.
— Ай! — издала я непроизвольно звук и застонала от боли.
— Тарасова, — вздохнул тяжко Михаил Игоревич. — Я не уточнял, но видимо нужно было предупредить, что не нужно с собой парту тащить. Мне вполне хватит лишь вас с тетрадкой.
— Угу, — кивнула я головой и пошла к нему, но далеко мне уйти не удалось потому что кофтой зацепилась я оказывается об парту. Попробовала резко сделать шаг вперед, но получилось только еще хуже. Я полетела назад и прямо своей "пятой точкой" уселась на парту. Ой!
Михаил Игоревич расплылся в улыбке и закашлял. Кажется, его на смех сейчас прорвет, но он пытается сдержаться и прикрывается кашлем.
— Тарасову, кто-нибудь сопроводите ко мне. Желательно под ручку. Сделайте доброе дело, уважаемые студенты! — произнес на всю аудиторию Михаил Игоревич.
Вот зачем он так меня позорит?
— Я сама. Не нужно меня сопровождать, — отозвалась я.
— Тарасова, тебе вообще противопоказано геройствовать! С твоей огромной невезучестью это принесет лишь бедствия.
— А я рискну, — твердо прозвучал мой голос.
Я встала с парты, отцепила кофту от парты и с высоко поднятой головой пошла к нему.
Преподаватель качает головой и следит за каждым моим шагом.
— Тарасова, не искушай судьбу. Себя
— Я почти уже подошла к вам, — объявила я вслух.
— Этого я и опасаюсь, Тарасова, — пробормотал Михаил Игоревич.
Вот накаркал!
Преподаватель, похоже сглазил меня!
Глава 14
Я споткнулась и полетела вперед, прямо на него.
Кажется, что это уже было. Но моим ногам на эту мысль как-то все равно.
Михаил Игоревич спрыгивает со стола и несется ко мне. Он разводит руки в стороны.
Надеюсь, что мне удастся попасть прямо в его объятия, а не развалиться на полу перед ним.
Преподаватель успевает меня поймать до падения.
Каких-то пару секунд, мне удается побывать в его теплых и таких для меня приятных объятиях, а потом он сразу же отстраняет меня от себя.
Одну свою руку, он положил на мое плечо, а вторую свою руку положил на свое бедро. Вид его лица был суровым. Кажется, мне сейчас от него попадет!
— Тарасова, но я же русским языком тебе говорил: "НЕ ИДИ ОДНА!" — Он прикрыл глаза и застонал от досады. — Вечно тебя на всякий экстрим и что-нибудь тяжелое тянет. А главное, чтобы было пожестче, как можно жестче! Не можешь, ты без всяких ударов, падений прожить и дня. Просил же тебя по-человечески. — Михаил Игоревич убрал свою руку с моего плеча. — Я закрыл уже глаза на то, что ты по-русски меня не понимаешь. Ладно с этим инстинктом самосохранения. В тебе он похоже вообще отсутствует, так что пропустим и это. Ты хотя бы по моей хмурой мимике лица поняла, что ты делаешь что-то неправильно и тебе нужно прислушаться к моим словам?! Ох, давай тетрадку. Что с тобой об этом говорить?! Ты все равно меня не послушаешь и сделаешь все по-своему!
Я отдала ему тетрадку свою.
Михаил Игоревич присел на стол и стал внимательно смотреть каждую страницу. Какой тщательный осмотр у него. Он сейчас такой еще и суровый.
— Тарасова, — взглянул на меня преподаватель, через пару минут. — Если ты сейчас прочитаешь для меня последних два слова, которые ты написала на этой странице, то я даже зачту тебе эту лекцию.
— Ааа… — вырвалось невольно у меня.
Мне пора начинать паниковать или еще рано и у меня есть шанс как-нибудь выкрутиться?!
Михаил Игоревич снова посмотрел в тетрадь, а потом поднял голову и взглянул на меня.
— Что-то не похоже на "ааа", — произнес преподаватель. — Признаться честно, я тоже сначала подумал так. Но ты хотя бы взгляни на свою лекцию, своими глазами, Тарасова. Или у тебя вся лекция написана из "ааа"?!
Многие студенты засмеялись после слов Михаила Игоревича.
Похоже он не смог разобрать мой подчерк. Я его не виню. Сама не всегда могу понять, что за слово я написала.
Но сейчас мне нужно очень постараться разобрать словосочетание, иначе это грозится тем, что мне опять придется переписывать эту лекцию объёмом не менее 8-10 страниц. Сейчас у меня мотивация, что надо! Очень хорошая. Нужно постараться и разобрать "свои красивые каракули". Ну, с Богом, удачи мне!