Опыт любви
Шрифт:
На ее счастье Боб вышел раньше. На этаже, где располагались кабинеты руководства, Стефани прежде бывать не приходилось, и она слегка занервничала, подходя к столу секретарши.
Приятная брюнетка лет тридцати, взяла папку из ее рук и очень холодно произнесла:
— Мистер Сэквилл просил вас подождать. Через несколько минут он выйдет к вам.
Стефани неохотно села на предложенный стул. Кто знает, что взбредет ему в голову на этот раз? А в доме Кристэл миссис Брэдли уже накрывает на стол… К тому же, может быть,
Несколько минут, обещанные секретаршей, обернулись едва ли не получасом. Стефани ерзала на стуле, поглядывая на часы, но вот дверь кабинета открылась. Из вышедших двое были типичнейшими представителями банкирского сословия. Третий, Честер Сэквилл, проводил их до выхода из приемной.
— Прости, что заставил тебя так долго ждать, — извинился он перед Стефани. — Входи…
И она вошла в кабинет под пристальным взором черноокой секретарши, в котором сквозила враждебность. Так отвергнутая фаворитка смотрит на новую пассию своего кумира. Впрочем, Стефани сомневалась, чтобы даже такой тип, как Честер Сэквилл, позволил бы себе завести шашни с собственной сотрудницей, какой бы милашкой та ни была.
Просторный кабинет был отделан с большим вкусом. Из огромного окна открывался чудесный вид на парк.
— Впечатляет, — оценила Стефани. — Видимо, твои дела идут недурно.
— Да, я не бедствую. Как насчет бокала чего-нибудь перед обедом?
Она удивленно раскрыла глаза.
— Но я же не обедать сюда приехала!
— Однако ты здесь, и как раз время обеда. Думаешь, я отпущу тебя голодной?
— Да я давно была бы уже у твоей матери, если бы ты не промариновал меня в приемной! Если бы я только знала…
— Если бы ты знала, то отшила бы меня точно так же, как делала это прежде! — перебил ее Честер. — Послушай, пора нам с тобой получше узнать друг друга.
Стефани не ответила, ежась под взглядом насмешливых серых глаз. Спору нет, в темно-синем костюме в тонкую светлую полоску он выглядел удивительно респектабельно, однако кому, как не ей, знать, что крылось под этой маской! К тому же она задела его гордость, оказав ему сопротивление, и теперь он наверняка просто вне себя…
Почему бы не послушаться Айрин и не поиграть с ним? Эта мысль поразила ее как гром среди ясного неба. И правда, почему бы не заставить его поверить, что она сдается? Какое удовольствие потрепать ему нервы!
— Но твоя мама, наверное, будет меня ждать… — пробормотала Стефани, искусно разыгрывая нерешительность типа «и хочется и колется».
Честер отрицательно покачал головой.
— Я позвонил ей сразу после разговора с тобой и предупредил, что мы обедаем вместе. Она просила передать, что сегодня ты можешь уже не возвращаться. Начнете завтра с утра на свежую голову. — Он подошел к столику, на котором стояли бутылки и стаканы. — Чего ты хочешь выпить?
Самоуверенность холеного
— Минеральной воды… если она у тебя есть, — сказала Стефани и поразилась тому, как спокойно прозвучал ее голос.
— Может быть, лимонада со льдом?
— Прекрасно…
Сидя в мягком кресле, она следила за Честером, помимо воли любуясь его стройной фигурой, четкими, размеренными движениями… Каким бы ни был Честер Сэквилл в душе, внешне это — великолепный образчик мужской красоты. Мускулистый и поджарый, словно племенной жеребец, — так сказала бы ее мать. Да уж, жеребец в полном смысле слова…
Взгляд Стефани остановился где-то на уровне безукоризненно завязанного узла галстука. Не поднимая глаз выше, она взяла стакан, еле заметно вздрогнув, когда пальцы их соприкоснулись.
— Спасибо…
Он тоже налил себе лимонаду, с удивлением отметила Стефани.
— Никогда не пью спиртного, когда я за рулем, — произнес Честер, словно читая ее мысли.
— Весьма разумно.
— В прошлом году погиб один мой близкий друг — его сбил пьяный водитель, — просто, без всякой позы, пояснил Честер и тотчас сменил тему: — Насколько я понимаю, работа застопорилась?
— Это временное явление. — Стефани искренне надеялась, что так оно и есть на самом деле. — Даже у настоящих писателей бывают плохие дни.
— Не думаешь, что она просто выдохлась?
— Как мне показалось, не в привычках твоей матери бросать начатое.
— Верно. Но ведь она никогда прежде ничего не сочиняла. Кстати, как долго ты собираешься с нею работать?
— Столько, сколько понадобится. А ты что-то имеешь против?
— С какой стати? У нее своя жизнь, у меня — своя…
— Но, насколько я понимаю, ты — неотъемлемая часть ее существования.
— Главным для мамы всегда оставался театр… пока она не повстречала Эдварда. Предупреждая твои вопросы, скажу сразу: я ничего против него не имел. Это был очень достойный человек.
— Миссис Фицпатрик многим ради него пожертвовала, — серьезно произнесла Стефани.
— Согласен. На такое способна не всякая женщина.
— И уж тем более немногие мужчины! — вспылила она, на мгновение выходя из образа.
Честер с изумлением уставился на нее.
— Да ты, похоже, мужененавистница!
— Не совсем, — возразила Стефани. — По законам природы даже среди мужчин должны попадаться недурственные экземпляры.
— Такой цинизм в столь нежном возрасте!
— Мне двадцать четыре — возраст не такой уж нежный.
— Да не в годах дело! Судя по тому, как ты окрысилась на меня с самого начала, могу с уверенностью сказать, что в недалеком прошлом ты пережила сильное разочарование, причиной которого был мужчина, и с той поры видишь всех нас словно в кривом зеркале.