Опыт переговоров
Шрифт:
По дороге в Питер, когда скоростному поезду оставалось везти нас полтора часа с небольшим, я позвонил Ивану. Он, будучи не в состоянии сдержать слез, сказал мне что не может говорить, что все что с ним произошло, я могу узнать у мамы.
Я охренел.
Было все нормально. Мы были готовы в любой момент вылететь к сыну. И как только мы оказались «посреди нигде», мой мальчишка рыдает так, что не может со мной говорить.
Смотрю на жену, с которой мы вместе едем в поезде уже три часа и спрашиваю: «Я не понял. Это он о чем?»
Моя супруга, не склонная воспринимать то, что касается
Это ввергло Ваню в печаль. Вдали от родителей, он не понимал, что ему следует делать с девочкой (а девочек мы обычно не трогаем) и мальчиком, который вроде бы враждебности не проявляет, но является покорным исполнителем её злых идей. Бить девочку нельзя, а пацана вроде не за что. Нормально общаться они не хотят, у них все хорошо, они доминируют. Наш мальчишка попал в замешательство.
Такое состояние часто возникает в переговорном процессе, когда человек не видит выхода. Находясь в замешательстве, люди очень быстро заболевают.
Понимая это, я сразу перезвонил Ивану и сказал: «Сын, мое сердце рвется из-за того, что тебе плохо. Но еще меня переполняет возмущение из-за того, что ты, в кого мы вкладываем столько сил и знаний, не даешь отпор двум этим персонажам».
«А что я могу с нею сделать, она же девочка?!» – возразил он.
«Действительно, девочка, – подумал я, – мы не учили его противостоять таким девочкам». Мы учим его драться с мальчишками, но девочек бить конечно его никто не учил. А что тогда с нею делать, когда она матерится хуже любого пацана, придумывает какие-то изощренные способы атаки, очень умело скрывает свою враждебность от взрослых, и манипулирует всеми детьми, находящимися там? Я при этом нахожусь в поезде где-то за станцией Бологое и связь тут периодически полное дерьмо.
Я сказал: «Сынок, ты же знаешь, что мы чувствуем себя так плохо только тогда, когда не смогли дать отпор?»
«Да. Знаю, пап», ответил он.
«Хорошо! Значит все изменится, как только мы с тобой надерем ей задницу», – подбодрил я его.
«А как мне надрать ей задницу», – неуверенно спросил он.
Я ему сказал: «Сынок, пойди найди на кухне самую большую кружку. Налей в неё холодной воды под завязку. Потом, подойди к этой девочке незаметно сзади и вылей ей всю эту кружку на башку. Только постарайся
«Папа, а что так можно?» – спросил сын.
«А почему нет?» – ответил я вопросом на вопрос.
«Она ведет себя враждебно, на рекомендации взрослых не реагирует, тебе угрожает ночными разборками. Вылей ей на башку воду и, если она продолжит вести себя агрессивно или бросится на тебя, лупи её как пацана. А потом будем разбираться. А если нет, то возможно она изменит свою модель поведения» – подытожил я.
«Ваня, иди и сделай это, а потом позвони мне» – дал я сыну прямое указание.
«Хорошо», – услышал в ответ.
Прошло полчаса, но звонка от Ивана так и не было.
Я набрал сам.
«Вань, ты сделал, то, о чем я тебя попросил», – спросил я.
«Пока нет, я жду, когда она выйдет на улицу, чтобы не залить пол», – ответил Иван. Он был уже не так расстроен. Было очевидно, что он пытается решить проблему, связанную с сохранением чистоты в доме.
«Ваня, наплюй на пол. С полом потом разберемся. Ничего страшного. Заставят тебя его вытереть, ну вытрешь и все. А эта штука будет знать, что с тобой так обращаться безнаказанно нельзя», – объяснил я сыну.
«Иди, сделай это и позвони мне», – снова попросил я его.
«Хорошо», – сказал Иван и повесил трубку.
Полчаса снова прошли, а звонка все нет.
Я набрал.
«Вань, что происходит?» – поинтересовался я.
«Я жду, когда от нее отойдут другие ребята, чтобы их не облить», – обозначил Иван новую проблему.
«Ваня, не надо ждать чтобы они отходили. Пусть вода попадет и на них. Пусть все знают, что с этой особой рядом находиться небезопасно, что ей за её поведение могут вылить на башку целую кружку холодной воды», – выразил я свою точку зрения, на озвученную проблему.
«Пожалуйста, пойди и вылей воду. Позвони мне», – отправил я ребенка.
«Хорошо», услышал я в очередной раз.
Звонок раздался меньше, чем через пять минут.
«Папа, я вылил ей на голову кружку воды», – звенел взволнованный голос.
«Вау! Красавчик!» – похвалил я сына.
«И что она сказала?» – спросил я.
«Она сказала: «Ты 3@е6а4»!» – воодушевленно выпалил пацан.
«Скажи ей, что ты только начал, что у нее все еще впереди», – посоветовал я сыну.
«Пап, она сказала, что расскажет своему отцу и у меня будут с ним проблемы», – осторожно сказал Иван.
«Ваня, её отца я беру на себя. Я поговорю с ним здесь, в Москве. Сейчас узнаю его телефон», – успокоил я сына.
«Пап, а если они ночью что-то сделают. Я лучше не буду спать», – продолжал просчитывать варианты Ванюха.
«Вань, пойди возьми на кухне табуретку и поставь её рядом со своей кроватью. И скажи всем, что, если кто-то подойдет к тебе ночью, ты будешь лупить табуреткой по ногам, чтобы они стали у них как у Шрека 11 », – посоветовал я сыну.
11
Шрек – вымышленный огр, персонаж детской книги Уильяма Стейга «Шрек!»