Опыт присутствия
Шрифт:
И еще к "неплатежам": Для постсоциалистического производства типично нестоимостное ценообразование, в результате чего агенты товарно-денежных процедур оказываются в положении неэквивалентного обмена. Особенно свирепствуют сырьевики, энергетики, связисты, железнодорожники – естественные монополии. При российской зарплате в 15 – 20 раз уступающей уровню развитых стран, услуги этих ведомств стоят дороже мировых в 2 – 3 раза.
ЗОЛОТОЙ СТАНДАРТ
Тем не менее, среди прочих чудес российской экономики неплатежи выглядят как нонсенс, досадная, но исправимая ошибка. Но совсем не проста проблема перераспределения ресурсов через рыночные механизмы в сопровождении инфляционных процессов.
Единственно средство обуздать инфляцию и решить задачу перераспределения ресурсов – стоимостное ценообразование, где деньги подчинены золотому стандарту.
Горячие головы возразят, что нигде в мире уже нет золотого стандарта, что даже США, с величайшим золотым запасом, отказалось от поддержания банкнот золотым эквивалентом и т.д. На что можно возразить, что в 1981 году американское правительство рассматривало вопрос о возвращении к золотому стандарту в связи с экономической доктриной расширенного потребления. Но при денежной системе США стабильность рынка обеспечивается ценными бумагами, в которых отражена стоимость совокупного национального продукта. Цена их, в свою очередь, регулируется нормой процента, поэтому колебания, связанные с массой и скоростью денежного обращения, ниже, чем колебания способные возникнуть в результате неравномерного предложения золота. В России пока нет стабилизатора в виде ценных бумаг, курс которых поддерживается и фондовой биржей и Федеральной резервной системой. Единственным стоимостным эквивалентом при не сложившихся рыночных механизмах, может стать золото – эталон, соответствующий общепризнанным и правовым нормам. Такой эквивалент привлечет иностранные инвестиции и вернет убежавшую за рубеж валюту. А когда заработает механизм перераспределения ресурсов, т.е. способность рынка выравнивать количество товаров, на которые предложен спрос и количество товаров удовлетворяющих этот спрос, на базе сложившегося стоимостного ценообразования возникнет естественный стабилизатор – ценные бумаги, отражающие реальное положение национального капитала. Тогда можно было бы снова вернуться к государственным обязательства в виде банкнот
Центрального Банка или Российской Федеральной резервной системы.
ПОДВЕДЕМ ИТОГИ
Главной задачей России – является создание гражданского общества.
Все остальное – производное гражданского общества. Рыночная экономика – всего лишь механизм эффективного использования национальных ресурсов. Собственность, право, товарно-денежные отношения – условия существования рынка. Мы выходим из состояния длительного социального эксперимента имевшего трагические социальные последствия и явившего полную экономическую неэффективность. Мы должны категорически отказаться от дальнейшего экспериментирования и продолжить жизнь в рамках естественноисторического течения процессов цивилизации. Чтобы вернуться в это русло, требуется политическая воля и осмысленные усилия всего общества. Историческая, политическая и национальная специфика, безусловно, накладывают отпечаток на движение России к рыночному хозяйству, но законы рынка являются общими и для России и для США. Законодателю и исполнителю нет надобности изобретать
Российский рынок. Национальные экономики отличаются одна от другой не более чем люди цветом кожи, в основе лежит общая для всех физиология. Но на сегодняшний день все разумные усилия, направленные на создание рынка, будут разрушаться вирусом "деревянного рубля", который сохраняет все признаки экономического прошлого и свою неспособность выполнять функцию денег.
Семиотика материального ряда породила много заблуждений в среде финансовых практиков. Им кажется, что банки и ценные бумаги могут совершить чудо,
Россия останется заложницей политических амбиций и произвола чиновников. Это, в свою очередь, уготовит ей место сырьевого придатка мировой экономики".
Йорик хмыкнул, прочистил горло, и буркнул:
– Теоретический нарциссизм.
– Не понял. – Мне было немного обидно. Казалось бы, кто такой
Йорик? Однако, – Что ты имеешь в виду? – переспросил я.
– Видишь ли, ты пишешь так, словно это кому-то адресовано. Но ведь тебе известно, что советские руководители, а никого другого я не вижу ни в Кремле, ни на Старой площади, ни в Белом Доме ни до, ни после "революции", никогда не руководствовались теоретическими принципами в области политической экономики. Они мыслили в рамках натурального хозяйства, только с большими цифрами. Они понимали, что такое КАМАЗ или БАМ, но не связывали это с такими вещами как кредитно-денежная политика, рыночное ценообразование, закон спроса и предложения. Все они заложники ГОСПЛАНА. На них работали научные институты, но они могли понять только то, что отражено в цифрах, а ты о золотом эквиваленте. Для них золото – это определенное количество импорта, а с этой точки зрения твои предложения просто смешны.
– Дорогой Йорик, но я хочу жить в мире реальных понятий. Я не принимаю систему из-за ее искусственности. Я говорю о том, что построенное в настоящее время – тоже искусственное построение. Я не могу называть черное белым, к сожалению, из-за этого белое теряет право на существование, но это уже не его вина.
– Ну, ладно, согласился Йорик. – В общем-то, статья хорошая, особенно если учесть, что ты написал ее перед разгоном Верховного
Совета.
– Небольшие уточнения были внесены уже в 97 году. Трудно было пройти мимо фокусов Геращенко.
– Однако отдадим ему должное за то, что не имея твердого рубля, он сумел придать ему некоторое обеспечение валютными резервами.
– Тут, дорогой Йорик, я мог бы возразить тебе, но нам еще предстоит дойти до того момента, когда это будет более своевременно и уместно.
То, что я назвал его "Йорик", прозвучало впервые и выглядело несколько фамильярно.
– Я вообще-то подозревал, что ты про себя называешь меня Йориком,
– но не ожидай, что я назову тебя Гамлетом, – обиженно буркнул он.
– Не будем спорить, – примирительно ответил я. – Сейчас мы на некоторое время оставим экономические вопросы и перейдем к вопросам политическим.
В этой области у меня тоже имелись впечатления, связанные и с личным опытом, и с событиями в России. Главным, конечно, является разгон Верховного Совета.
К 93 году всем стало ясно, кто такой Ельцин и куда он может завести Россию. Некоторым это нравилось, но были и протестующие. И снова мы прильнули к телевизору. Там исторические картины колебались перед нами на чаше весов. Белый Дом противостоял воле Кремля. Вот, вот, вот, – казалось еще немного – сторонники восставшего Совета рвутся в Останкино, – вот, вот, вот! – Увы, уже бегает по улицам
Москвы Егор Гайдар с чемоданами денег, уже сыпется горячая наличка в карманы МВД и спецназа. Нет, не отдадут олигархи наворованного.
Горит Белый Дом, стреляют в закоулках сторонников Верховного Совета.
Мой знакомый депутат, защитник Белого дома выводится вместе с председателем Хазбулатовым и вице-президентом Руцким. Но и здесь начальство в привилегированном положении, – их показывают телекамеры, дабы продемонстрировать падение и бессилие тех, кто покушается на ОСНОВЫ. Рядовые депутаты гонятся через строй спецназовцев, их произвольно выдергивают из общей группы, тащат на задворки и избивают, как это могут делать "братки". У Саши Уткина сломаны семь ребер, но он бывший боксер, умеет держать удары, а вот его коллегам достается потяжелее. Многие из них уже никогда не вернутся домой. Ельцин торжествует. Теперь он может принять