Опытный аэродром: Волшебство моего ремесла.
Шрифт:
Ребята и сами видят, что работу прервать в данный момент нельзя, и с готовностью приняли моё предложение. Через минуту выхожу из подъезда.
Стоит сбоку у лестницы, немного нервничает. Да и её понять можно: три минуты шестого, а ребят нет. Хорошо бы взглянуть на их окно, но снизу его не видно, а отойти подальше теперь уж девичья гордость не позволяет.
Спускаюсь по ступеням и читаю на её лице: «А может быть, с их стороны это насмешка?.. Розыгрыш?..»
И только, очевидно, успела так подумать, я тут как тут.
«Здравствуйте, — говорю, — вас-то мне и нужно… Это вы
Я представился ей и предложил отправиться в кафе, чтобы переговорить. Но она приветливо улыбнулась и возразила:
«Ваше приглашение — большая честь для меня. Но было бы некрасиво, если б я отправилась с вами в кафе, когда „кавалеры“, назначившие мне столь изобретательно свидание, остались взаперти… Более того… Посудите сами! — это было бы похоже на предательство!.. А что, если вы их освободите и мы пойдём в кафе все вместе? »
«А курсовая?»
«Они её сделают, будьте уверены».
«Ого! Вот так Камея!» — невольно вырвалось у меня.
«Почему Камея?»
«Да ведь вас зовут Камеей?»
«Нет! Что вы! Откуда вы взяли?»
«Они все влюблены в вас, с ума посходили… Называют вас Камеей!»
Она рассмеялась, потом сказала, что её зовут Надей Красновской.
«Очень хорошо, Надя…» — начал я.
«Это как понимать, оценка мне за первый экзамен?»
Я не стал выкручиваться, просто извинился за менторский тон. Она возразила, что и не думала обижаться, что на моём месте, очевидно, поступила бы точно так же, а посему добавила:
«Не будем терять времени: я подожду здесь, а вы поднимитесь и выпустите ваших „заложников“ из заключения!»
«Да нет никакого заключения! — засмеялся я. — У них идёт эксперимент, и я вызвался пригласить вас к нам в лабораторию, очень надеясь заинтересовать вас тем, над чем мы работаем». Она спросила: «Над чем же?..» Я сказал: «Делаем махолёт». — «Махолёт?» — изумилась девушка. «Да, махолёт, — повторил я, — и собираемся на нём летать!» — «Боже, представляю, как это все захватывающе смело и интересно!.. Теперь понятно, почему мальчики так увлечены своим делом, что и на свидание с девушкой отправляют вместо себя доверенное лицо…» — она смешно сморщила нос.
Когда мы вошли в лабораторию, ребята восторженно уставились на неё.
Тогда я сказал, представляя гостью:
«Разрешите представить: Надя Красновская! Она очень мило приняла ваше приглашение. Более того, когда я сказал, что в нашем конструкторском бюро семь человек и все мы работаем над созданием махолёта — летательного аппарата ближайшего будущего, Надя воскликнула: „Представляю, как это все интересно!“
Тут парней моих словно прорвало. Кто-то скомандовал: «И… раз!» И уже все вместе: «Виват Наде Красновской — красивейшей девушке эпохи НТР!»
Так и произошло это шумное и весёлое знакомство. Особенно занятно было наблюдать, как Надя, протягивая то одному, то другому руку, повторяла про себя озабоченно:
Потом мы подвели Надю к полноразмерному крылатому стенду, и наша птица взмахнула мягко, гибко своими распростёртыми крыльями — ты ведь, Серёж, этот стенд хорошо знаешь. Надя поразилась: «Выходит, сегодня я совершаю экскурсию в двадцать первый век!.. Необычайно, дерзко, сказочно!.. Господи, как я завидую всем вам!»
Несколько раз мы демонстрировали ей свой крылатый стенд в действии, показывали в работе кулисный механизм системы управления, задающий самые тонкие сочетания взмахов левого и правого крыла для кренений и поворотов, виражей, спиралей, всяческих маневрирований в воздухе. Кажется, нам всем пришлось садиться за управление, чтобы показать эволютивные возможности будущего махолёта. И все мы ловили восторженные и изумлённые Надины взгляды, и, поверь мне, Серёжа, её глаза нас заряжали такой лучистой энергией, которая, поди, и солнцу неподвластна.
Вот такой оказалась эта Надя Красновская, и так мы с ней познакомились… Однако, Серёжа, без пяти двенадцать!.. Не проспать бы завтра!
Тамарин уставился на Стремнина, медленно возвращаясь к реальной обстановке. Сергей заверил, что доктор не даст проспать — разбудит.
Когда оба улеглись в палатке, Сергей спросил:
— Жос, ну и как же закончился тот вечер?
Тамарин шумно повернулся на бок:
— Всей ватагой мы отправились в наш институтский клуб потанцевать. Ребята, естественно, жались перед стипендией, но я незаметненько организовал немного сухого винца, бутерброды и мороженое. Танцевали поочерёдно с Наденькой — Белоснежка и семь гномов! Было очень весело. Все вместе мы проводили её до подъезда. Со стороны, должно быть, смотреть было потешно: ватага парней провожает одну прелестную девчонку!..
К рассвету реку запеленал непроглядный туман. Нашим рыбакам пришлось изрядно погрести против течения, держась самого берега и ориентируясь по знакомым прогалинам в ивняке, по отмелям и песчаным пляжам, чтобы вывести свои лодки на излюбленные места. Тамарин взялся помочь доктору, как обещал вчера. Их лодки поднялись выше того места, где установил свою на якорь Стремнин. Ни Тамарина, ни Кулебякина, ни их лодок теперь ему не было видно.
Сергей неторопливо приступил к делу. Но и полчаса прошло, а все не заметно было ни единой поклёвки. Впрочем, Сергея это не удивило: он знал по опыту, что рыба при густом тумане на реке не клюёт.
«Как странно, — думал он, — ведь в воде-то тумана нет!.. Утро тихое, обещающее через два-три часа ясную погоду, на реке ни малейшего шума и движения — вот бы рыбе и разгуляться, пока не начали сновать моторки, катера и „зори“… Ан нет! Над рекой туман, и рыба точно притаилась или спит… А может, ей просто не до еды?.. Может, ей, как и мне, для весёлого настроения и аппетита нужно видеть над собой небо и солнце, сияющие дали лесов на крутых берегах, эти цветущие по пояс травы в низинах?.. Может быть, может быть.