Опыты (Том 3)

Монтень Мишель

Вот примеры заранее обдуманной и хорошо изученной смерти.

Но желая, чтобы только Катон [25] , и никто другой, явил миру образец несравненной доблести, его благодетельная судьба расслабила, как кажется, руку, которой он нанес себе рану. Она сделала это затем, чтобы дать ему время сразиться со смертью и вцепиться ей в горло и чтобы пред лицом грозной опасности он мог укрепить в своем сердце решимость, а не ослабить ее. И если бы на мою долю выпало изобразить его в это самое возвышенное мгновение всей его жизни, я показал бы его окровавленным, вырывающим свои внутренности, а не с мечом в руке, каким запечатлели его ваятели того времени: ведь для этого второго самоубийства потребовалось неизмеримо больше бесстрашия, чем для первого.

25.

Катон — имеется в виду Марк Порций Катон Младший; см. прим. 13, т. II, гл. I. О различных суждениях Монтеня о Катоне см. также кн. I, гл. XXXVII.

Глава XIV

О том, что наш дух препятствует себе самому

Забавно представить себе человеческий дух,

колеблющийся между двумя равными по силе желаниями. Он несомненно никогда не сможет принять решение, ибо склонность и выбор предполагают неравенство в оценке предметов. И если бы кому-нибудь пришло в голову поместить нас между бутылкой и окороком, когда мы в одинаковой мере хотим и есть и пить, у нас не было бы, конечно, иного выхода, как только умереть от голода и от жажды. Чтобы справиться с этой трудностью, стоики, когда их спрашивают, что же побуждает нашу душу производить выбор в тех случаях, когда два предмета в наших глазах равноценны, или отбирать из большого числа монет именно эту, а не другую, хотя все они одинаковы и нет ничего, что заставляло бы нас отдать ей предпочтение, отвечают, что движения души такого рода произвольны и беспорядочны и вызываются посторонним, мгновенным и случайным воздействием. На мой взгляд, следовало бы скорее сказать, что всякая вещь, с которой нам приходится иметь дело, неизменно отличается от подобной себе, сколь бы незначительным это различие ни было, и что при взгляде на нее или при прикосновении к ней мы ощущаем нечто такое, что соблазняет и привлекает нас, определяя наш выбор, даже если это и не осознано нами. Равным образом, если мы вообразим веревку, одинаково крепкую на всем ее протяжении, то решительно невозможно представить себе, что она может порваться, — ибо где же в таком случае, она окажется наименее крепкой? Порваться же целиком она также не может, ибо это противоречило бы всему наблюдаемому нами в природе. Если кто-нибудь добавит к этому еще теоремы, предлагаемые нам геометрией и неопровержимым образом доказывающие, что содержимое больше, нежели то, что содержит его, что центр равен окружности, что существуют две линии, которые, сближаясь друг с другом, все же никогда не смогут сойтись, а сверх того, еще философский камень, квадратуру круга и прочее, в чем причины и следствия столь же несовместимы, — он сможет извлечь, пожалуй, из всего этого кое-какие доводы в пользу смелого утверждения Плиния: solum certum nihil esse certi, et homine nihil miserius aut superius [1] .

1.

Одно несомненно, что нетничего несомненного, и что человек — самое Жалкое и вместе с темпревосходящее всех существо (лат.) —Плиний Старший. Естественная история, II, 5.

Глава XV

О том, что трудности распаляют наши желания

Нет ни одного положения, которому не противостояло бы противоречащее ему, говорит наиболее мудрая часть философов [1] . Недавно я вспомнил замечательные слова одного древнего мыслителя [2] , которые он приводит, дабы подчеркнуть свое презрение к смерти: «Никакое благо не может доставить нам столько же удовольствия, как то, к потере которого мы приготовились». In aequo est dolor amissae rei, et timor amittendae [3] , — говорит тот же мыслитель, желая доказать, что наслаждение жизнью не может доставить нам истинной радости, если мы страшимся расстаться с нею. Мне кажется, что следовало бы сказать совершенно обратное, а именно: мы держимся за это благо с тем большей цепкостью и ценим его тем выше, чем мы неувереннее в нем и чем сильнее страшимся лишиться его. Ведь вполне очевидно, что подобно тому как огонь, войдя в соприкосновение с холодом, становится ярче, так и наша воля, сталкиваясь с препятствиями, закаляется и оттачивается:

1.

Нет… положения, которому не противостояло бы противоречащее… —См. Секст Эмпирик. Три книги Пирроновых положений, I, 6.

2.

… одного древнего мыслителя… — Имеется в виду Сенека. —Приводимое высказывание см. Сенека. Письма, 4.

3.

Страшиться потерятькакую-нибудь вещь — все равно что горевать о ее утрате (лат.). — Сенека.Письма, 98, 6.

Si nunquam Danaen habuisset aenea turris, Non esset Danae de Iove facta parens, [4]

и что нет, естественно, ничего столь противоположного нашему вкусу, как пресыщение удовольствиями, и ничего столь для него привлекательного, как то, что редко и малодоступно: omnium rerum voluptas ipso quo debet fugare periculo crescit [5] .

Galla, nega; satiatur amor, nisi gaudia torquent. [6]

4.

Если бы Даная не была заточена в медную башню, она не родила быЮпитеру сына (лат.) — Овидий. Любовные элегии, II, 19, 27.

5.

Всякое удовольствие усиливается от той самой опасности,которая может нас лишить его (лат.). — Сенека. Облагодеянии, VII, 9.

6.

Галла, откажи мне: ведь если к радости не примешивается страдание,наступает пресыщение любовью (лат.). — Марциал, IV, 38.

Желая оградить супругов от охлаждения любовного пыла, Ликург повелел спартанцам посещать своих жен не иначе, как только тайком, и, найди их кто-нибудь вместе, это повлекло бы за собой

такой же позор, как если бы то были люди, не связанные брачными узами [7] . Трудности в отыскании надежного места для встреч, опасность быть застигнутыми врасплох, страх перед ожидающим назавтра позором,

et languor, et silentium, Et latere petitus imo spiritus, [8]

7.

… Ликург повелел спартанцам посещать… жен… тайком… — Монтеньопирается здесь на Плутарха (Жизнеописание Ликурга, 11).

8.

… и томность, и молчание, и вздох из глубины души (лат.). — Гораций. Эподы, 11, 11.

это-то и создает острую приправу.

Сколько сладострастных забав порождается весьма скромными и пристойными рассуждениями о делах любви [9] .

Сладострастие любит даже усиливать себя посредством боли; оно гораздо острее, когда обжигает и сдирает кожу. Куртизанка Флора рассказывала, что она никогда не спала с Помпеем без того, чтобы не оставить на его теле следов своих укусов [10] :

Quod petiere, premunt arcte, faciuntque dolorem Corporis, et dentes inlidunt saepe labellis: Et stimuli subsunt, qui instigant laedere id ipsum Quodcumque est, rabies unde illae germina surgunt. [11]

9.

Сколько… забав порождается… скромными… рассуждениями о делахлюбви. — Монтень имеет в виду некоторых церковных писателей, которые,обличая излишества в любви, вдавались в такие подробности, что их описанияоказывали на читателей обратное действие.

10.

Куртизанка Флора рассказывала… — Плутарх. Жизнеописание Помпея, 1.

11.

Они неистово сжимают в объятиях предмет своих вожделений, и, причиняятелу боль, нередко впиваются зубами в губы, тайное жало заставляет ихтерзать то, чем и вызвано их неистовство (лат.). —Лукреций, IV, 1075.

Так же обстоит дело и со всем другим: трудность придает вещам цену. Тот, кто живет в провинции Анкона, охотнее дает обет совершить паломничество к святому Иакову Компостельскому, а жители Галисии — к богоматери Лоретской [12] ; в Льеже высоко ценят луккские целебные воды, а в Тоскане — целебные воды в Спа; в фехтовальной школе, находящейся в Риме, почти вовсе не увидишь жителей этого города, но зато там сколько угодно французов. И великий Катон, уподобляясь в этом всем нам, был пресыщен своею женою до полного отвращения к ней, пока она принадлежала ему, и начал жаждать ее, когда ею стал обладать другой [13] .

12.

… Иакову Компостельскому… богоматери Лоретской… — Монтеньназывает два знаменитых места паломничества, из которых первое находится насеверо-западе Испании, а второе — в средней Италии.

13.

… начал жаждать ее, когда ею стал обладать другой. — См. Плутарх.Жизнеописание Катона Утического, 7.

Я удалил с конского завода и отправил в табун старого жеребца, который, даже ощущая близ себя запах кобыл, оставался бессильным; доступность удовлетворения похоти вызвала в нем пресыщение своими кобылами. Совсем иначе обстоит дело с чужими, и при виде любой из них, появляющейся близ его пастбища, он разражается неистовым ржанием и загорается столь же бешеным пылом, как прежде.

Наши желания презирают и отвергают все находящееся в нашем распоряжении; они гонятся лишь за тем, чего нет:

Transvolat in medio posita, et fugientia captat. [14]

Запретить нам что-либо, значит придать ему в наших глазах заманчивость:

nisi tu servare puellam Incipis, incipiet desinere esse mea; [15]

предоставить же его сразу, значит заронить в нас к нему презрение. И отсутствие, и обилие действуют на нас одинаково:

14.

Он пренебрегает тем, что доступно, и гонится за тем, что от негоускользает (лат.). — Гораций. Сатиры, I, 2, 108.

15.

Если ты перестанешь стеречь свою дочь, она тотчас же перестанет бытьмоею (лат.). —Овидий. Любовные элегии, II, 19, 47.

Tibi quod superest, mihi quod delit, dolet. [16]

И желание, и обладание в равной мере тягостны нам. Целомудрие любовниц несносно; но чрезмерная доступность и уступчивость их, говоря по правде, еще несноснее. Это оттого, что досада и раздражение возникают из высокой оценки того, что вызывает наше желание, ибо она обостряет и распаляет любовь; однако обладание вдосталь порождает в нас холодность, и страсть становится вялой, притупленной, усталой, дремлющей:

16.

Ты жалуешься на обилие, я — на скудость (лат.). — Теренций. Формион, 163.