Опыты (Том 3)
Шрифт:
заявляет один.
Et invictum, devicta morte, Catonem,- [9]вспоминает другой.
Третий, касаясь гражданских войн между Цезарем и Помпеем, говорит:
Victrix causa diis placuit, sed victa Catoni. [10]Четвертый, воздав хвалу Цезарю, добавляет:
8.
И Катон, пока жил, был более велик, чем сам Цезарь (лат.) — Марциал.Эпиграммы, VI, 32.
9.
И непобедимого, победившего
10.
Боги были на стороне победителей, на стороне побежденных — Катон(лат.) — Катон — Лукан, I, 128.
И, наконец, корифей этого хора, перечислив всех наиболее прославленных римлян, которых он изобразил на своей картине, заканчивает именем Катона:
His dantem iura Catonem. [12]Глава XXXVIII
О том, что мы смеемся и плачем от одного и того же
11.
И все на земле подчинилось, кроме суровой души Катона (лат.) — Гораций.Оды. II, 1, 23.
12.
Творящего над ними суд Катона (лат.) — Вергилий. Энеида, VIII, 670.
Читая в исторических сочинениях о том, что Антигон разгневался на своего сына, когда тот поднес ему голову врага его, царя Пирра, только что убитого в сражении с его войсками, и что, увидев ее, Антигон заплакал [1] , или что герцог Рене Лотарингский также оплакал смерть герцога Карла Бургундского [2] , которому он только что нанес поражение, и облачился на его похоронах в траур, или что в битве при Оре [3] , которую граф де Монфор выиграл у Шарля де Блуа, своего соперника в борьбе за герцогство Бретонское, победитель, наткнувшись на тело своего умершего врага, глубоко опечалился, — давайте воздержимся от того, чтобы воскликнуть:
1.
…Антигон разгневался на … сына, когда тот поднес ему голову…Пирра… — Рассказ этот приводится у Плутарха, см. Жизнеописание Пирра, 34.
2.
Карл Бургундский — последний герцог Бургундии (1467–1477),пытавшийся завладеть Эльзасом и Лотарингией и постоянно воевавший с герцогомРене Лотарингским; погиб при Нанси в битве с лотарингцами и швейцарцами.
3.
Битва при Оре произошла в правление французского короля Карла V в 1364 г.
Историки сообщают, что, когда Цезарю поднесли голову Помпея, он отвратил от него взор, как от ужасного и тягостного зрелища [5] . Между ними так долго царило согласие, они так долго сообща управляли государственными делами, их связывали такая общность судьбы, столько взаимных услуг и совместных деяний, что нет никаких оснований полагать, будто поведение Цезаря было не более, как притворством, хотя такого мнения придерживается автор следующих стихов:
4.
Так прикрывает душа сокровенные свои чувства противоположной личиной;печаль — радостью, радость — печалью (ит.) — Петрарка, сонет 81.
5.
…когда Цезарю поднесли голову Помпея, он отвратил от нее… —Плутарх. Жизнеописание Цезаря, 48.
Ибо хотя большинство наших поступков и в самом деле не что иное, как маска и лицемерие, и поэтому иногда вполне соответствует истине, что
Haeredis fletus sub persona risus est, [7]6.
И тогда, решив, что он может без опасности для себя разыграть доброготестя, он стал проливать притворные слезы и исторгать вздохи из своейликующей груди (лат.) — Лукан, IX, 1037 сл.
7.
Плач
все же, размышляя по поводу вышеприведенных случаев, нужно учитывать, до чего часто нашу душу раздирают противоположные страсти. В нашем теле, говорят врачи, существует целый ряд различных соков, среди которых господствующим является тот, который обычно преобладает в нас в зависимости от нашего телосложения; так и в нашей душе: сколько бы различных побуждений ни волновало ее, среди них есть такое, которое неизменно одерживает верх. Впрочем, его победа никогда не бывает настолько решительной, чтобы, из-за податливости и изменчивости нашей души, более слабые побуждения не отвоевывали себе при случае места и не добивались, в свою очередь, кратковременного преобладания. Именно по этой причине одна и та же вещь, как мы видим, может заставить и смеяться и плакать не только детей, с непосредственностью следующих во всем природе, но зачастую и нас самих; в самом деле, ведь ни один из нас не может похвастаться, что, отправляясь в путешествие, сколь бы желанным оно для него ни было, и отрываясь от семьи и друзей, он не чувствовал бы, что у него щемит сердце; и, если у него тут же не выступят слезы, все же он будет вдевать ногу в стремя с лицом, по меньшей мере, унылым и опечаленным. И как бы ни согревало нежное пламя сердце благонравной девицы, ее приходится, можно сказать, насильно вырывать из объятий матери, дабы вручить супругу, что бы ни говорил на этот счет наш добрый приятель Катулл:
Est ne novis nuptis odio Venus, anne parentum Frustrantur falsis gaudia lacrimulis, Ubertim thalami quas intra limina fundunt? Non, ita me divi, vera gemunt, iuverint. [8]Итак, нет ничего удивительного, что иной оплакивает смерть человека, которого он вовсе не желал бы видеть живым.
Когда я браню моего слугу, я браню его от всего сердца, и проклятия мои искренние, а не притворные; но пусть только уляжется мое раздражение, и у того же слуги будет нужда во мне, я охотно сделаю все, что в моих силах, как ни в чем не бывало. Когда я называю его болваном или ослом, у меня нет и в мыслях прилепить к нему навсегда эти прозвища, и я не считаю, что противоречу себе, когда, через короткое время, называю его славным малым. Нет таких качеств, которые целиком и полностью господствовали бы в нас. Если бы разговаривать с самим собой не было свойством сумасшедших, то каждый день можно было слышать, как я ворчу на себя, обзывая себя дерьмом. И все же я не считаю, что это слово точно определяет мою сущность.
8.
Или новобрачным ненавистна Венера, или притворными слезами они хотятнарушить радость родителей, когда обильно проливают их у порога супружескойспальни. Нет, призываю богов во свидетели, они плачут неискренно (лат.) — Катулл, LXVI, 15 сл.
Глупцом был бы тот, кто, видя меня то равнодушным, то влюбленным возле моей жены, счел бы, что я притворяюсь в обоих случаях. Нерон, прощаясь с матерью, когда ее уводили, чтобы по его приказанию утопить, испытал все же при этом сыновнее чувство; он содрогнулся и пожалел ее! [9]
Говорят, что солнечный свет не представляет собой чего-то сплошного, но что солнце настолько часто мечет свои лучи один за другим, что мы не в состоянии заметить промежутки, которые их отделяют:
9.
…он содрогнулся и пожалел ее! — Монтень имеет в виду рассказТацита (Анналы, XIV, 4).
так и наша душа испускает различные лучи с неуловимыми переходами от одного из них к другому.
Артабан, заметив однажды внезапную перемену в выражении лица своего племянника Ксеркса, пожурил его за это. Ксеркс в это время смотрел на несметные полчища, переправлявшиеся через Геллеспонт, чтобы вторгнуться в Грецию. При виде стольких тысяч подвластных ему людей, он затрепетал от удовольствия, и на лице его появилось выражение торжества. Но вдруг в то же мгновение ему пришла в голову мысль, что не пройдет и ста лет, как из всего этого великого множества не останется в живых ни одного человека, — и тут на чело его набежали морщины и он огорчился до слез.
10.
Ведь неиссякаемый источник светового потока — солнце — с эфирных высотзаливает небо все новым светом и непрерывной чередой шлет луч за лучом(лат.) — Лукреций, V, 281 сл.
Мы, не колеблясь, отомстили за нанесенное нам оскорбление и испытали глубокое удовлетворение, добившись своего; и вдруг мы залились слезами. Разумеется, не успех побудил нас заплакать, и все осталось по-прежнему; но душа наша смотрит теперь на дело другими глазами, и оно представляется ей в новом обличий, ибо всякая вещь многообразна и многоцветна. Теперь нашим воображением овладели воспоминания о родственных связях, давнем знакомстве и дружбе, и, в зависимости от их яркости, оно оказывается потрясено ими; но только образы эти проносятся в нашем сознании так стремительно, что мы не в состоянии задержаться на них: