Опыты (Том 3)
Шрифт:
Возьмем, к примеру, лисицу [82] , которую фракийцы, желая узнать, можно ли безопасно пройти по тонкому речному льду, пускали вперед. Подойдя к краю воды, лиса приникает ухом ко льду, чтобы определить, слышен ли ей шум воды, текущей подо льдом, с далекого или близкого расстояния. И когда она, узнав таким образом, какова толщина льда, на этом основании решает, идти ли вперед или отступить, не должны ли мы заключить, что в уме лисицы совершается та же работа, что и в нашем, что она рассуждает совсем так же, как мы, и что ход ее мыслей примерно таков: то, что производит шум, движется; то, что движется, не замерзло; то, что не замерзло, находится в жидком состоянии; то, что жидко, не выдержит тяжести. Ибо думать, что действия лисицы являются лишь следствием остроты ее слуха и совершаются без рассуждения, значит допускать невероятное, не сообразное со здравым смыслом. И то же самое следует допустить относительно множества разных уловок и хитростей, с помощью которых животные защищаются от человека.
82.
Возьмем, к примеру, лисицу… — Этот пример почерпнут Монтенем уПлутарха (Какие животные самые умные, 13).
А
83.
… пример сирийских климакид… — Приводимое в тексте см. Плутарх.Как отличить друга от льстеца, 3. — Климакида по-гречески значит «лесенка».
84.
Жены и наложницы… спорили… кому… быть убитой… — Монтеньимеет в виду соответствующее сообщение Геродота, V, 5.
Целые армии давали такие клятвы своим предводителям [85] . Формула присяги, которую приносили бойцы в суровых гладиаторских школах, обязуясь сражаться до последнего вздоха, гласила: «Мы клянемся, что позволим заковать себя в цепи, жечь, бить, пронзать мечами и стерпим все, что настоящие гладиаторы терпят от своего господина, самоотверженно отдавая на службу ему свою душу и тело» [86] :
Ure meum, si vis, flamma caput, et pete ferro Corpus, et intorto verbere terga seca. [87]85.
Целые армии давали такие клятвы… — Приводимое в тексте см. Цезарь.Записки о галльской войне, III, 22.
86.
Формула присяги, которую приносили бойцы в… гладиаторскихшколах… — Текст этой клятвы приводится у Петрония (Сатирикон, 113).
87.
Сожги, если хочешь, в огне мою голову, пронзи мечом мое тело иисполосуй мне спину ударами плети (лат.). — Тибулл, I, 9, 21.
Это — подлинное обязательство; и был год, когда таких бойцов оказалось десять тысяч, — и все они погибли.
У скифов был обычай: хороня своего царя, они душили у его трупа любимую его наложницу, его виночерпия, конюшего, сокольничего, ключника и повара; а по прошествии года убивали пятьдесят коней и пятьдесят посаженных на них юношей, в трупы которых вгонялся вдоль спинного хребта прямой кол, доходивший до самой шеи; таких всадников они выставляли напоказ вокруг могилы [88] .
88.
… таких всадников они выставляли напоказ… — Приводимое в текстесм. Геродот, IV, 71.
Люди, которые на нас работают, служат нам за более дешевую плату и пользуются менее бережным и обходительным обращением, чем то, какое мы оказываем птицам, лошадям и собакам.
Каких только забот не проявляем мы об их удобствах! Мне кажется, что самые жалкие слуги не делают с большей готовностью для своих господ того, что властелины почитают за честь сделать для своих животных.
Так, Диоген, узнав что его родные стараются выкупить его из рабства, заявил [89] : «Они безумны! Ведь мой хозяин заботится обо мне, кормит и холит меня; те, кто содержит животных, должны признать, что скорее они служат животным, чем животные — им».
89.
… Диоген, узнав, что его… стараются выкупить… — Имеется в видуДиоген из Синопа (см. прим. 11, т. II, гл. III). — Приводимое сообщение см.Диоген Лаэрций, VI, 75.
У животных есть та благородная особенность, что лев никогда не становится из малодушия рабом другого льва, а конь — рабом другого коня. Подобно тому, как мы охотимся на зверей, так и львы, и тигры охотятся на людей; и точно так же животные охотятся кто на кого: собака — на зайцев, щуки — на линей, ласточки — на сверчков, ястребы — на дроздов и жаворонков:
serpente ciconia pullos Nutrit, et inventa per devia rura lacerta, Et leporem aut capream famulae Iovis, et generosae In saltu venantur aves. [90]90.
Аист кормит своих птенцов змеями и ящерицами, которых он достает им изпустынных мест, а благородная птица, спутник Юпитера, охотится в горныхлесах на козу и зайцев (лат.) — Ювенал, XIV, 74–81.
Мы делим добычу с нашими собаками и птицами, точно так же, как делим с ними во время самой охоты труды и усилия: например, выше Амфиполя [91] во Фракии охотники и неприрученные соколы делят добычу пополам; подобно этому, если на побережье Меотийского озера рыболов не отдаст добровольно волкам ровно половину добычи, они тотчас же разорвут его сети.
Подобно тому как у нас существует охота,
91.
Амфиполь — город во Фракии. — Меотийское озеро — древнее названиеАзовского моря. Приводимое сообщение заимствовано у Плиния Старшего(Естественная история, X, 10).
92.
Аристотель рассказывает… — Монтень приводит сообщение Аристотеляпо Плутарху (Какие животные самые умные, 28).
Что касается силы, которую способны применить животные, то никому не угрожает в этом отношении больше опасностей, чем человеку, причем для этого вовсе не требуется какой-нибудь кит или слон, или крокодил, или какое-нибудь подобное животное, каждое из которых может погубить множество людей; вши смогли положить конец диктатуре Суллы [93] , ничтожного червя достаточно, чтобы подточить сердце и жизнь великого и увенчанного победами императора.
На каком основании мы считаем, что только человек обладает знанием и умением различать, какие вещи для него полезны и целебны, какие вредны, что только ему, человеку, известны свойства ревеня и папоротника? Почему не полагаем мы, что это тоже проявление разума и знаний, когда видим, например, что раненные стрелой критские козы разыскивают среди множества трав особую целебную траву — ясенец; или когда черепаха, проглотившая гадюку, тотчас же ищет душицу, чтобы прочистить желудок; или когда дракон трет и прочищает себе глаза укропом; или когда аисты ставят себе клизмы из морской воды; или когда слоны извлекают у себя из тела копья и стрелы, которыми они были ранены в сражении, причем проделывают это не только на себе и на других слонах, но и на своих хозяевах (примером чего может служить царь Пор, который был разбит Александром [94] ), и притом с такой ловкостью, что мы не смогли бы сделать это так безболезненно. Если же с целью унизить животных мы станем утверждать, что они все это делают благодаря полученному от природы умению разбираться в ней и пользоваться ею, то это не будет означать, что они лишены ума и знаний; напротив, это значит признать за ними ум и знания еще с большим основанием, чем за человеком, поскольку они приобретают их в такой великолепной школе, где наставницей — сама природа.
93.
… вши смогли положить конец диктатуре Суллы… — Намек на кожнуюболезнь, от которой умер Сулла.
94.
… царь Пор… — В 327 г. до н. э. Александру Македонскому удалось,переправившись через Инд, одержать победу над мидийским царьком Пором вбитве на берегах Джелама, но после того как Александр вынужден был покинутьИндию, Пор вернул себе независимость. — Приводимое в тексте см. Плутарх. Отрудолюбии животных, 13.
Хрисипп [95] был весьма низкого мнения о животных и судил о них, как и обо всем на свете, с таким презрением, как ни один другой философ. При всем том ему однажды довелось наблюдать движения собаки, которая встретилась ему на перекрестке трех дорог и которая то ли шла по следу своего хозяина, которого она потеряла, то ли разыскивала какую-то убежавшую вперед дичь. Она обнюхала сначала одну дорожку, потом другую и, не найдя на них следа того, что искала, она, ни минуты не колеблясь, устремилась по третьему пути. Видя это, Хрисипп вынужден был признать, что собака рассуждала следующим образом: «До этого перекрестка я шла по следу моего хозяина; затем он неминуемо должен был бы пойти по одному из трех открывшихся путей, но не пошел ни по первому, ни по второму, следовательно, он обязательно должен был пойти по третьему». Убежденная этим умозаключением, собака уже больше не прибегает к своему обонянию и не обнюхивает третьего пути, а сразу устремляется по нему, движимая силой разума. Разве это диалектическое суждение и это умение пользоваться как отдельными частями силлогизма, так и силлогизмом в целом, которыми собака обладает от природы, не стоит выучки, полученной у Георгия Трапезундского [96] ?
95.
Хрисипп — см. прим. 10, т. I, гл. VI. — Приводимый примерзаимствован Монтенем у Секста Эмпирика (Три книги Пирроновых положений, I,14).
96.
Георгий Трапезундский (1396–1484) — греческий ученый и писатель,последователь Аристотеля; после взятия Константинополя (1453 г.) поселилсяв Италии и преподавал в разных городах риторику и философию.
Разве животные не так же способны к обучению, как и мы? Мы учим говорить дроздов, ворон, сорок, попугаев; разве гибкость голоса и податливость дыхания, которую мы обнаруживаем у них при обучении их известному числу звуков и слогов, не свидетельствуют о присущем им разуме, который делает их способными к обучению и вселяет им охоту учиться? Я думаю, что все приходят в изумление при виде множества фокусов, которым дрессировщики научают своих собак, при виде того, как собаки танцуют, не ошибаясь ни в одном такте мелодии, которую они слышат, при виде разных движений и прыжков, которые собаки исполняют по приказу своих хозяев. С еще большим восхищением я наблюдаю другое, довольно распространенное явление — собак, являющихся поводырями слепых, как в городе, так и в деревне; я замечаю, как собаки останавливаются у дверей определенных домов, где они привыкли получать подаяние, как они охраняют своих слепых хозяев от проезжающих повозок даже тогда, когда дорога, на их взгляд, достаточно широка; я видел собаку, шедшую вдоль городского рва, которая оставила широкую и удобную тропу и выбрала менее удобную, но с тем, чтобы ее хозяин был подальше от рва. Как можно было объяснить этой собаке, что ее обязанность заключается в том, чтобы заботиться только о безопасности ее хозяина и пренебрегать своими собственными удобствами?