Опыты
Шрифт:
И по этой причине, желая объединить все эти последовательные переживания в нечто цельное, мы впадаем в ошибку. Когда Тимолеон оплакивает убийство, совершенное им после возвышенного и зрелого размышления, он оплакивает не свободу, возвращенную его деянием родине, он оплакивает не тирана, нет, он оплакивает брата [12] . Часть своего долга он выполнил, предоставим же ему выполнить и другую.
11.
Ничто, по-видимому, не совершается столь же быстро, как то, что замышляет иприводит в исполнение ум. Итак, душа движется быстрее, чем любая
12.
…Тимолеон… оплакивает брата. — Тимолеон (см. прим. 9, Гл.XXXIV) из любви к законности и свободе позволил двум друзьям убить своегородного брата Тимофана, пытавшегося стать тираном в Коринфе.
Глава XXXIX
Об уединении
Оставим в стороне пространные сравнения жизни уединенной и жизни деятельной. Что же касается красиво звучащего изречения, которым прикрываются честолюбие и стяжательство, а именно: «Мы рождены не для себя, но для общества», то пусть его твердят те, кто без стеснения пляшет со всеми другими под одну дудку. Но если у них есть хоть крупица совести, они должны будут сознаться, что за привилегиями, должностями и прочей мирской мишурой они гонятся вовсе не ради служения обществу, а скорей ради того, чтобы извлечь из общественных дел выгоду для себя. Бесчестные средства, с помощью которых многие в наши дни возвышаются, ясно говорят о том, что и цели также не стоят доброго слова. А честолюбию давайте ответим, что оно-то и прививает нам вкус к уединению, ибо чего же чуждается оно больше, чем общества, и к чему оно стремится с такой же настойчивостью, как не к тому, чтобы иметь руки свободными? Добро и зло можно творить повсюду: впрочем, если справедливы слова Бианта, что «большая часть — это всегда наихудшая» [1] , или также Экклезиаста, что «и в целой тысяче не найти ни одного доброго», —
1.
…большая часть — это всегда наихудшая… — Биант (VI в. до н. э.) —древнегреческий философ, один из «семи мудрецов». Слова Бианта, приводимыеМонтенем, взяты у Диогена Лаэрция: Жизнеописание Бианта, I, 86.
то в этой толчее недолго и заразиться. Нужно или подражать людям порочным, или же ненавидеть их. И то и другое опасно: и походить на них, ибо их превеликое множество, и сильно ненавидеть их, ибо они на нас непохожи.
Купцы, отправляясь за море, имеют все основания приглядываться к своим попутчикам на корабле, не развратники ли они, не богохульники ли, не злодеи ли, считая, что подобная компания приносит несчастье. Вот почему Биант, обратившись к тем, которые, будучи с ним на море во время разыгравшейся бури, молили богов об избавлении от опасности, шутливо сказал: «Помолчите, чтобы боги не заметили, что и вы здесь вместе со мной!»
2.
Хорошие люди редки; едва ли наберется их столько же, скольконасчитывается ворот в Фивах или устьев у плодоносного Нила (лат.) —(т. е. семь: намек на «семь мудрецов» античности). — Ювенал. Сатиры, XIII,26–27.
Еще убедительнее пример Альбукерке [3] , вице-короля Индии в царствование португальского короля Мануэля. Когда кораблю, на котором он находился, стала угрожать близкая гибель, он посадил себе на плечи мальчика, с той единственной целью, чтобы этот невинный ребенок, судьбу которого он связал со своей, помог ему снискать и обеспечил милость всевышнего, и тем самым спас бы их от гибели.
Сказанное вовсе не означает, что мудрец не мог бы жить в свое удовольствие где угодно, чувствуя себя одиноким даже среди толпы придворных; но если бы ему было дано выбирать, то, как учит его философия, он постарался бы даже не глядеть на этих людей. Он готов снести это, если окажется необходимым, но если дело будет зависеть от него самого, он выберет совершенно иное. Ему будет казаться, что он и сам не вполне избавился от пороков, если ему понадобится бороться с пороками остальных.
3.
Альфонсо Альбукерке (1453–1515) — португальский мореплаватель иконкистадор, положивший начало португальскому владычеству в Индии.
Харонд карал как преступников даже тех, кто был уличен, что он водится с дурными людьми. И нет другого существа, которое было бы столь же неуживчиво и столь же общительно, как человек: первое — по причине его пороков, второе — в силу его природы.
И Антисфен, когда кто-то упрекнул его в том, что он общается с дурными людьми, ответил, по-моему, не вполне убедительно, сославшись на то, что и врачи проводят жизнь среди больных. Дело в том, что, заботясь о здоровье больных, врачи, бесспорно, наносят ущерб своему собственному, поскольку они постоянно соприкасаются с больными и имеют дело с ними, подвергая себя опасности заразиться.
Цель, как я полагаю, всегда и у всех одна, а именно жить свободно и независимо; но не всегда люди избирают правильный путь к ней. Часто они думают, что удалились от дел, а оказывается, что только сменили одни на другие. Не меньшая мука управлять своею семьей, чем целым государством: ведь если что-нибудь тяготит душу,
Честолюбие, жадность, нерешительность, страх и вожделения не покидают нас с переменой места.
Et post equitem sedet atra cura. [5]Они преследуют нас нередко даже в монастыре, даже в убежище философии. Ни пустыни, ни пещеры в скалах, ни власяницы, ни посты не избавляют от них:
4.
Отгоняют заботы разум и мудрость, а не какая-либо местность с видом наширокий простор моря (лат.) — Гораций. Послания, I, 11, 25–26.
5.
И позади всадника сидит мрачная забота (лат.) — Гораций. Оды, III, 1,40.
Сократу сказали о каком-то человеке, что путешествие нисколько его не исправило. «Охотно верю, — заметил на это Сократ. — Ведь он возил с собой себя самого».
Quid terras alio calentes Sole mutamus? patria quis exul Se quoque fugit? [7]Если не сбросить сначала со своей души бремени, которое ее угнетает, то в дорожной тряске она будет еще чувствительней. Ведь так же и с кораблем: ему легче плыть, когда груз на нем хорошо уложен и закреплен. Вы причиняете больному больше вреда, чем пользы, заставляя его менять положение; шевеля его, вы загоняете болезнь внутрь. Чем больше мы раскачиваем воткнутые в землю колья и нажимаем на них, тем глубже они уходят в почву и увязают в ней. Недостаточно поэтому уйти от людей, недостаточно переменить место, нужно уйти и от свойств толпы, укоренившихся в нас; нужно расстаться с собой и затем обрести себя заново.
6.
В бок впилась смертоносная стрела (лат.) — Вергилий. Энеида, IV, 73.
7.
Что нам искать земель, согреваемых иным солнцем? Кто, покинув отчизну,сможет убежать от себя? (лат.) — Гораций. Оды, II, 16, 18 сл.
Мы волочим за собой свои цепи; здесь нет еще полной свободы — мы обращаем свой взор к тому, что оставили за собой, наше воображение еще заполнено им;
Nisi purgatum est pectus, quae proelia nobis Atque pericula tunc ingratis insinuandum? Quantae conscindunt hominem cuppedinis acres Sollicitum curae, quantique perinde timores? Quidve superbia, spurcitia, ac petulantia, quantas Efficiunt clades, quid luxus desidiesque? [9]8.
Ты скажешь, что избавился от оков? Собака после долгих усилий рвет,наконец, свою привязь и убегает, но на шее у нее еще болтается большойобрывок цепи (лат.) — Персий. Сатиры, V, 158 сл.
9.
Если наша душа не очистилась, сколько нам, несчастным, должно вынести еще[внутренних] битв, сколько преодолеть опасностей! Какие мучительные тревогитерзают человека, одолеваемого страстями, а также сколькие страхи! В какиебедствия ввергнут его надменность, распутство, несдержанность, в какие —роскошь и праздность (лат.) — Лукреций, V, 43 сл.
Зло засело в нашей душе, а она не в состоянии бежать от себя самой:
In culpa est animus qui se non effugit unquam [10] .Итак, ей нужно обновиться и замкнуться в себе: это и будет подлинное уединение, которым можно наслаждаться и в толчее городов и при дворах королей, хотя свободнее и полнее всего наслаждаться им в одиночестве. А раз мы собираемся жить одиноко и обходиться без общества, сделаем так, чтобы наша удовлетворенность или неудовлетворенность зависели всецело от нас; освободимся от всех уз, которые связывают нас с ближними; заставим себя сознательно жить в одиночестве, и притом так, чтобы это доставляло нам удовольствие.
10.
Перевод дан Монтенем непосредственно перед цитатой (Гораций.Послания, I, 14, 13).