Оракул с Уолл-стрит 3
Шрифт:
— Занятная машина, — сказал он. — Чем-то напоминает печатный пресс, только намного мощнее.
Уилсон, услышав это, просиял:
— У вас наметанный глаз, мистер О’Мэлли. Действительно, принцип схож с печатным прессом, только давление в десятки раз выше. Мы разработали собственную модификацию, которая позволяет равномернее распределять компоненты в резиновой смеси.
На мгновение я поймал взгляд О’Мэлли, в нем читалось явное удовлетворение от признания его наблюдательности.
Когда мы подошли
— Здесь происходит настоящая магия, Стерлинг. Сырая резина мягкая и липкая, непригодная для использования. Но стоит добавить серу и нагреть, и она превращается в тот материал, без которого сейчас не обходится ни одна отрасль.
Я наблюдал за процессом с искренним интересом. В будущем времени производство резины было высокоавтоматизированным, почти без участия человека. Здесь же, несмотря на механизацию, человеческий труд все еще играл ключевую роль. Рабочие орудовали инструментами с опытом и сноровкой, приобретенными за годы практики.
— А теперь, — Милнер повернулся ко мне, — я хотел бы услышать ваш знаменитый «План штормового предупреждения». Мои люди подготовили конференц-зал.
Я кивнул, чувствуя, как учащается пульс от предвкушения. Следующий час или два могли определить будущее миллионного состояния и, возможно, судьбу самого Милнера.
Мы продолжали идти к выходу из цеха. За широкими окнами утренний туман уже рассеялся, обнажив панораму Акрона, города, построенного на резине и амбициях таких людей, как Говард Милнер.
Продвигались мы по центральному проходу, и я с интересом наблюдал за рабочими, орудовавшими инструментами с впечатляющей сноровкой. Люди в защитных фартуках и очках ловко управлялись с формами, прессами и резиновыми заготовками.
— Здесь мы начинаем процесс, — Милнер указал на огромные миксеры, где темная масса перемешивалась в открытых чанах. — Сырой каучук с наших малайских плантаций смешивается с различными добавками. Сера, сажа, ускорители вулканизации, у нас двадцать три запатентованных рецептуры для разных типов изделий.
Уилсон опять присоединился к объяснениям:
— Наша гордость новый процесс холодной вулканизации, — он указал на участок, где рабочие обрабатывали резиновые листы каким-то раствором. — Позволяет получать более тонкие и эластичные изделия, незаменимые для электрической изоляции.
Я заметил, что некоторые рабочие обращались с особыми формами:
— Это для автомобильных покрышек?
— Верно подмечено, Стерлинг, — Милнер улыбнулся. — Но не совсем. Это компоненты для новых авиационных шин. Мы подписали контракт с Lockheed Aircraft. Их новая модель требует особо прочных покрышек для посадки на грунтовые аэродромы.
О’Мэлли, который молча следовал за нами, неожиданно проявил интерес:
— А для боксерских рингов делаете канаты,
— Не только канаты, — с гордостью ответил промышленник. — Покрытие для всего ринга, канаты, даже резиновые амортизаторы под настилом. В Madison Square Garden используют исключительно наши материалы. Кстати, вы видели последний бой Демпси?
— Каждый удар, — ухмыльнулся О’Мэлли.
Я заметил, как простой вопрос моего помощника сразу создал между ним и Милнером нить взаимопонимания. Иногда самые простые темы становятся лучшими мостами между людьми разных миров.
Мы подошли к участку, где сырая резина превращалась в конечные изделия. Десятки прессов с характерным шипением открывались и закрывались, выдавая поразительное разнообразие продукции: от крошечных уплотнительных колец до огромных промышленных ремней.
— А вот здесь наша особая гордость, — Милнер подвел нас к отдельной секции, огороженной стеклянными перегородками. За ними работали люди в белых лабораторных халатах, управляя странными механизмами. — Экспериментальное производство синтетического каучука.
Я непроизвольно подался вперед. Это технология будущего, которая станет критически важной во время Второй мировой войны, когда поставки натурального каучука будут перерезаны.
— Buna-N, верно? — спросил я, вспоминая правильное название раннего синтетического полимера.
Милнер и Уилсон обменялись удивленными взглядами.
— Вы удивительно хорошо информированы, Стерлинг, — сказал технический директор. — Мы работаем над аналогом немецкой технологии, но с собственными модификациями. Наш материал пока усиливает натуральный каучук, а не заменяет его полностью.
Доктор Фелпс, до того молчавший, впервые присоединился к разговору:
— Проблема в том, что синтетический материал пока уступает по эластичности натуральному, особенно при низких температурах. Хотя превосходит по стойкости к маслам и растворителям.
Я кивнул, тщательно скрывая, что знаю о будущих прорывах в этой области:
— Интересная тема для инвестиций. Компании, работающие над такими инновациями, имеют огромный потенциал, особенно в долгосрочной перспективе.
Милнер бросил на меня оценивающий взгляд:
— Вот поэтому я и пригласил вас, Стерлинг. Вы смотрите намного дальше простой биржевой спекуляции. — Он повернулся к своим сотрудникам. — Этот молодой человек предложил мне инвестиционную стратегию, которая полностью противоречит нынешней моде на Уолл-стрит.
Финч, финансовый директор, впервые проявил явный интерес:
— Неужели? В наши дни кажется, что все дороги ведут к тем же нескольким фаворитам рынка.
— Это часть проблемы, — ответил я. — Когда все бегут в одном направлении, обычно это признак стадного инстинкта, а не рационального анализа.