Оранж

Эта, по счёту 9-я, книга писалась в период безработицы с 1 августа по 15 декабря 2022 года. Хотя, ввиду крестьянско-пролетарского происхождения (отец Сергей Иванович – рабочий-электронщик на заводе и мать Лидия Фёдоровна – бухгалтер), я привык работать без отпусков и больничных. Но уж так получилось.

В этот период вдохновению 82-килограммового и 176-сантиметрового искателя истины способствовали поиски работы, отдых, фитнес-зал и изучение книг Германа Гессе ("Игра в бисер"), Джона Стейнбека ("К востоку от Эдема", "Гроздья гнева"), Теодора Драйзера ("Сестра Керри", ранее "Американская трагедия") и Всеволода Крестовского ("Петербургские трущобы") и т. д.

Что касаемо всего моего творчества, то мирная душа интроверта, чуждая реальному миру, нередко придумывает запредельные

сферы, мирки и персонажей. Поэтому, как в этой, так и в прежних (и, вероятно, в будущих) моих книгах, часть стихов, "московско-воронежских заметок" и "черепков" в большинстве своём это художественный вымысел, обрывки чьих-то сторонних разговоров, услышанных и записанных мной в более стройной, наполненной, литературной форме. Наряду с личными переживаниями и наблюдениями, порой это мысли и записи под влиянием песен, книг, кино, снов, грёз, жизненных ситуаций и т. д. Бывает и такое, что будто транслирую чьи-то тайны, истории, мысли, которые люди прошлого не смогли или не сумели рассказать тогда ввиду разных причин. А теперь я служу их инструментом, рупором и глашатаем. Иная часть – моя биография, мечты или примерка чужих ролей, истории разных категорий людей с их мировоззрением, т. е. фантазия автора, не имеющая ничего общего с реальной личностью писателя. Поэтому зачастую литературные герои – просто творчески созданные, нереальные, книжные актёры или персонажи, как в песнях Владимира Высоцкого. Например, военные произведения – попытка представления ситуаций в тылах и на фронтах в разные периоды истории человечества разных стран. Это и тексты от лица живности, растений, неодушевлённых вещей или различных народов, с их воззрениями, настроениями, судьбами и взглядами на себя, среду и окружающих. Таким образом, литературный герой и автор не одно и то же! Абстрактные темы не носят конкретного имени героя или героев, событий. Каждый читатель волен представить что-то своё, близкое или знакомое. Ибо тексты универсальны для любых народов и времён. Литератор не имеет свойства оскорблять и призывать к чему-то плохому, а лишь пытается временно прожить часть жизни, ситуации и мысли героев, порой побыв журналистом, духом, наблюдателем, а в большинстве своём актёром, сказочником, фантазёром и путешественником во времени и разных эпохах планеты… Мне больше соответствует пейзажная и любовная тематика (особенно истории о четырёх моих женщинах Татьяне Ромашкиной, Елене Луканкиной (она же Л.Е., Е.Л.), Марии Просвириной (она же П. М., М.М.В. (Мельникова Мария Васильевна) и Наталии Денисовой (Воронцовой). Остальные же стихи – мечты о знакомках, незнакомках или несуществующих героинях).

Надеюсь, стихописание и подобные вживания в бытия и события будут происходить и дальше…

Борьба света с тьмой

Веками творится борьба света с мраком,

и мрака со светом, искринки со мглой.

Так, те, облачённые в смольные флаги,

воюют с одетыми в белый покрой.

Ведь солнце одно в бесконечном конечном,

что темью покрыто и мрачью живёт.

Светило рождает цветы цветом млечным.

Вот так и народы всё бьются за род.

Дельцы-чернорясники сброд дрессируют,

уча жить на хлебе, на соли, воде,

за их счёт бессовестно, алчно жируя,

пася свою паству, забыв о труде.

Их россказни в стиле великих вещаний

внушают доверчивым их языком

о нужности храмов, молитв, подаяний,

терпении, блеяньи в стаде мирском.

Живут паразитами в днях современных

от

самых древнейших, кочующих лет,

ругая владельцев умов заповедных,

виня в бесовщине, создании бед.

Но это – борьба за влиянье и деньги,

сражение ливня иль снега с костром,

хранение острова, тьмы деревеньки

от благ, продвиженья прогресса, мостов.

Однажды закончится всё мракобесье,

свобода и рай воцарятся в миру!

Пока же стою на дровах, словно бестья.

Пока же я жду костровую жару…

Воинское желание

Быстро войдя в полковое сраженье,

сразу начав планомерно крушить,

резво несясь напролом, в наступленье,

мне приказали врага победить!

Плыть под обстрелом по залитой пашне,

не сожалеть о ранениях дерм,

взять стратегически важную башню -

было завещано сразу и всем.

Нам надлежало исполнить задачу -

взять под контроль злополучный объект

и уничтожить подходы в придачу,

вмиг изменить и Отчизну, и век.

С самозабвением вняли комбату.

С самоотдачей зажгли свой запал.

Я ж, передёрнув затвор автомата,

встал из окопа и резко упал…

железобетонные ульи

Железобетонные ульи повсюду,

как ворохи мебели, тряпок и слов,

как груды цементной, немытой посуды,

хранят все секреты столичных жильцов.

Ячейки окошек, глазниц разноцветных

наружу сквозь линзы и стёкла глядят

почти равнодушно, почти неприметно,

почти беспредметно, почти наугад.

Громоздкие здания кажутся стилем.

Высокая власть муравьиных цепей.

Свинец, монохромность смогли опостылеть.

Вокруг однородность при злате лучей.

Винты-небоскрёбы – сухие махины.

Об айсберги бьются семейки, умы,

какие ссыхаются в пленной рутине

и мелочных склоках, где нет уж души.

Бездомный фигляр

Живущие ладно достигли чего-то:

семейности, власти, богатства, ума.

А я же из древнего рода илотов,

у коих в крови малоумье, сума.

Отринув их долю, сбежал из общины,

став циником и лицедеем простым,

брожу по деревням, высотам, низинам,

по вольным местам, уголкам городским.