Оранжевая страна. Фельдкорнет
Шрифт:
Я заложив руки за спину покачался на носках сапог, помедлил мгновение, рассматривая в упор ефрейтора и сухо процедил:
– Капитан Майкл Игл. Следую для координации действий добровольческих подразделений. Хвалю за службу ефрейтор Шнитке.
Нет, ну не буду же я ему представляться мичманцом... Не солидно как-то. Капитаном в самый раз, а потом как-нибудь разгребусь. Опять же, Орлов фамилия приметная, особенно среди соотечественников, а Игл, в самый раз - с намеком на секретный псевдоним. Опять же значит Орлов, на аглицком. Доведу несчастных до людей, а дальше
– Пьер Ла Марш, - маленький, отчаянно усатый француз, даже каблуками щелкнул.
– Солдат первого класса, в отставке. Старшина отдельного...
– коротышка выделил слово, злобно зыркнув на дойча.
– Отдельного отряда французских добровольцев. В строю восемь человек, трое раненых.
– Капитан Майкл Игл. Следую для координации действий добровольческих подразделений. Хвалю за службу солдат первого класса Ла Марш, - я в связи с полным отсутствием знаний французского языка, говорил на немецком, который, судя по всему, француз понимал, а затем обратился к ним обоим.
– Немедленно организовать боевое охранение в составе двух пар, по одной от каждого отряда. Затем ко мне на доклад. Выполнять!
Вот даже не знаю, что на них подействовало, но мужички умчались чуть ли не вприпрыжку. Я окинул взглядом сразу оживший оазис и довольно улыбнулся. Я их еще научу службу служить. Развели бардак понимаешь... Стоп-стоп... надо же как-то с буром дела уладить...
– Герр Яапп, я сожалею...
Бур меня не захотел понять и выдал еще серию ругательств, яростно размахивая руками и порываясь подступится к студенту. Безвинно павшего ниггера уже тащили в сторонку остальные чернокожие. М-да... как-то неловко получилось, ну не отдавать же ему студента. Соотечественник вроде...
Немного поломав голову, я взял герра Яаппа за рукав и подвел к фургону, где вручил одну ему из трофейных однозарядок Мартини-Генри и горсть патронов к ней. Бур призадумался, энергично-отрицательно замотал головой и показал рукой на вторую винтовку.
– Герр Яапп, это хорошая цена, ваш чернокожий и этой винтовки не стоил...
– попробовал я его облагоразумить.
– Две!
– на пальцах показал бур.
– Он был очень хороший работник. Так что две и точка.
– Ну и черт с тобой...
– буркнул я ему по-русски и вручил самый потертый винтарь. Патронов не дал совсем.
Бур удовлетворенно кивнул и сразу же стал собираться. Ну что же, я его в чем-то понимаю. От этой орды чего хочешь можно ожидать, могут и остальных рабов пристрелить.
Тем временем к нашему фургону уже перетащили раненых, а Лизхен даже кого-то начала тиранить - из повозки доносились заливистые вопли. Детина казачьего звания, оттащил студентика в тенек и сейчас пристраивал ему мокрую тряпку на ушибленную головушку.
– Здравствуй козаче.
– Я не казак, вашблагородье...
– угрюмо буркнул мужик в ответ и уставился на меня исподлобья.
Очень интересно... А кто же ты тогда? Добродушное, совсем молодое русское лицо с небольшой курчавой бородкой, настоящий
– Ты это, про благородие забудь - не люблю. Михаилом Александровичем, меня кличут.
– Степан Наумыч значится, Мишустовы мы...
– нехотя ответил парень, немного подумал и начисто проигнорировал мою руку.
– Каким ветром тебя Степан Наумович, сюда занесло?
– я присел и показал ему на валун рядышком.
– Ты садись дружище, в ногах правды нет.
– Каким ветром, гришь?
– парень исподлобья на меня глянул и почти враждебно ответил.
– А вам оно надо, вашбродие?
М-да... очень дружелюбно. А с другой стороны, казаки и есть народец резковатый, палец в рот не клади. Ну да ладно, дорог на свете много, как-нибудь разойдемся. А не разойдемся - так не обессудь.
– Твое дело, парень...
– я встал и собрался уходить.
– Ты мне только вот что скажи, ты с нами или нет?
Казак на секунду задумался и нехотя процедил:
– Да с вами я. С вами. Тока...
– Я его убил?
– вдруг раздался надрывный страдальческий голос. Молодой студентик пришел в себя и теперь с ужасом смотрел на свои руки, как будто хотел разглядеть на них потеки крови. И главное - он тоже говорил по-русски.
– А как жа, - успокоил его Степан и нахлобучил ему тряпку на голову.
– Канешно убил, прям в лоб влепил. Ерой...
Паренек в ужасе ахнул и опять потерял сознание. К счастью, к нам промаршировала Лизхен уже обзаведшаяся двумя добровольными помощниками, окинула меня гневным взглядом и скомандовала тащить студента в фургон.
Я постоял немного, так и подмывало поставить казачка на место, но потом решил не усугублять. Мало ли что, без оснований так себя не ведут. Может есть повод, а гордость рассказать не позволяет. Ладно, со временем все станет ясно...
Вернулись с докладом командиры отрядов, я выслушал их, затем скрепя сердце выдал винтовки и патроны безоружным, потом организовал горячее питание, опять же едва ли не ополовинив наши с Лизонькой припасы.
Я еще успел повздорить с Лизаветой - девчонка всерьез собралась мне выговаривать за то, что я ошарашил по башке Веничку... тьфу ты опять... то есть, Вениамина Львовича Мезенцева - того самого неприспособленного студентика химика. Даже странно - Лизхен совсем не вспоминала о том, что этот самый Веничка, десяток минут назад угробил негритоса, которого сейчас бодренько дожирали гиены в саванне. Ну да ладно. Кстати, она оказалась действительно врачом и довольно умело обиходила раненных, выковыряв при этом массу осколков и пару пуль. Выглядела после этого, словно упыриха - вся в кровище, но бодрость духа сохранила и сразу принялась за остальные болячки - сбитые ноги и прочие мозоли. Словом, молодец Лизавета Георгиевна.