Оранжевая страна. Фельдкорнет
Шрифт:
– Мне тоже...
– честно признался я.
– Вы пожалуйста не обижайте Веничку...
– вдруг попросила она.
– Он такой... такой...
– Какой?
– Беззащитный. Вот какой. Ой!!!
– Лиза вдруг взвизгнула и завопила.
– Ой, здесь кажется змея!!!
– Где?
– я обернулся и едва успел поймать девушку в свои объятья.
– Спокойно, где она?
– Я кажется ошиблась...
– застенчиво пробормотала Лизавета, закрыла глазки, прижалась ко мне и выпятила губки.
Я внимательно глянул на коварную врачиху и понял - на лицо, не более чем искусно разыгранный спектакль. Во-первых, она
– Вот и ладно...
– я осторожно отстранился и развернул ее по направлению к фургону.
– Спокойной ночи Елизавета Георгиевна. Ложитесь, завтра рано отправляемся. Опять же, вам к раненным может придется вставать.
– Вы... вы...
– Лиза в ярости так и не договорила кто я. А потом, вдруг подскочила и чмокнув меня в щеку, умчалась в фургон.
Я постоял немного и отправился к Степану, который спокойно попыхивая трубочкой, при свете керосинового фонаря, чистил винтовку.
– Выпьешь?
– я поболтал флягой.
– Помянуть убиенных не мешало бы.
– Можно...
– не смотря на меня, кивнул парень и ловко загнал затвор в винтовку.
– От чегож не помянуть. Все под одним богом ходим.
Молча, не чокаясь, хлебнули рому. Потом еще раз. Уже уходя спать, я обернулся и сказал:
– А ловок ты, казаче...
Степан мазнул по мне цепким взглядом и ответил, не став отказываться от казачьего звания:
– Ты тоже вашбродь, умеешь...
Вот и поговорили...
6 Глава.
Оранжевая республика. Притоки реки Утгер. 19 февраля 1900 года. 05:00.
С первыми лучами солнышка мы выдвинулись по направлению к Блумфонтейну. Тяжелораненые в фургоне, которым правил Вениамин, остальные на лошадях, доставшихся нам в наследство от улан. Хватило даже пленных рассадить, правда по двое, но все же. Вообще, нам перепали очень впечатляющие трофеи. Древние однозарядки ополченцев перекочевали в фургон и теперь, половина волонтеров была вооружена 'бурскими маузерами', а остальные очень неплохими кавалерийскими карабинами Ли-Метфорд Мк 1. Правда палить из этих коротышек на дальние расстояния - занятие для клинических оптимистов, но с другой стороны, моим солдатикам в самый раз - стрелки из них пока аховые.
Патронов к карабинам оказалось прилично - каждый улан в седельных сумках возил по сотне, да еще по шестьдесят - в патронташах - бандольеро*. Конечно, все равно очень мало, но гораздо лучше чем было раньше. Про револьверы и боезапас к ним, я уже говорил. Но больше всего, остался доволен тем, что волонтеры переобулись. Отличные ботинки из прочнейшей некрашеной кожи, с пристегивающимися крагами - век не сносишь. А для солдата, хорошая обувка - это первое дело. Правда не единственное. Форменку уланскую мы трогать не стали, порченная кровью, да и невместно - не поймут свои, но пробковые шлемы все же позаимствовали. Даже не ожидал, что они окажутся такими удобными и легкими. Помимо этого, в мешках и седельных сумках, нашлось немало полезного добра - плащ-палатки, бельишко, котелки, одеяла и другой, не менее полезный в походе солдатский скарб. Так что, теперь волонтеры более-менее экипированы. И пылают желанием, нахлобучить бриттам по самое не хочу.
Бандольеро - патронные сумки соединенные в патронташ для ношения через плечо.
А я? Я хочу сражаться с бриттами? М-да... Как бы совсем не против, но все равно не оставляю мысли, свалить с этой войны - не моя она и точка. Да и при всем своем желании, я никак не смогу изменить ее ход. А сражаться, заранее зная, что проиграешь... нет, увольте. Соответственно, соглашаюсь командовать только до Блумфонтейна. А там посмотрим. А вообще, с командованием интересно получилось... как-то само по себе...
– Вениамин Львович, а скажи мне голубчик, какого вы хрена на войну поперлись?
– я подъехал к фургону и решил начать знакомство с личным составом. А точнее, с Вениамином Львовичем Мезенцевым, студентом химиком Петербургского университета - ныне волонтером добровольцем. Хреновым, я вам скажу, волонтером.
– А оно вам надо, господин Майкл Игл?
– нехотя буркнул паренек и тряхнул поводьями.
– Поперся, да и поперся.
Я подавил желание устроить нагоняй студенту и решил применить к нему свой педагогический талант. Если, конечно, получится - педагог из меня, как из бура артист разговорного жанра. И вообще, не дело его гонять в хвост и гриву. Народ посматривает, может автоматически сделать паренька объектом насмешек. А он парень ершистый, возьмет, да и пальнет в кого-нибудь сгоряча. А оно мне надо?
– Отнюдь, Михаил Львович. Отнюдь... Сами посудите, мы с вами на войне, на которой, как говорится, всякое бывает. Вот придется мне с вами в бой идти, а я и не знаю, чего от вас ждать. Опять же, мы с вами оба русские, значит, не гоже друг друга сторониться. И я вам, вообще-то два... нет три раза, жизнь спас. Так что потрудитесь рассказать. А я, в свою очередь, в меру мне дозволенного, тоже удовлетворю ваше любопытство. Договорились?
От такого серьезного и вполне уважительного тона, Веня отмяк лицом и согласно кивнул головой.
– Сражаться поехал, - на лицо Вениамина набежало мечтательное выражение.
– С мировым сатрапом...
– Сатрапом?
– А с кем же еще?
– с удивлением переспросил Вениамин.
– С палачом народов, Британской монархией.
– Монархий много, Вениамин Львович.
– Они порочные язвы на теле народов!
– убежденно заявил Веня и решительно рубанул рукой.
– Придет время и люди сбросят с себя оковы, отбросив предрассудки законов и станут воистину свободными. Только свобода выбора...
– Анархия?
– до меня наконец начал доходить смысл сказанного Вениамином.
– Кропоткин*. Бакунин*, Первый Интернационал?
Кропоткин Петр Алексеевич - создатель идеологии анархо-коммунизма и один из самых влиятельных теоретиков анархизма.
Бакунин Михаил Александрович - считается одной из самых влиятельных фигур анархизма и основоположником социального анархизма.
Первый Интернационал - первая официальная международная организация рабочего класса. Более двух третей делегатов исповедовали взгляды анархистского толка.