Оранжевая страна. Книги 1-3
Шрифт:
В антилопе оказалось не менее тридцати килограммов чистого мяса, более чем достаточно для нас, но пришлось уважить добычу. Через час к нам в трофеи попал небольшой клыкастый кабанчик, очень похожий на всем известного Пумбу. Лизонька метко влепила ему пулю прямо в крестец, а потом, со слезами на глазах, отказалась добивать несчастную животину. Пришлось дострелить самому. Парадокс, однако: раненых кромсает – любо-дорого посмотреть, а вот кабанчика… Ох уж мне эти барышни…
Дело уже шло к вечеру, мы добрались до небольшой мелкой речушки, никак не отраженной на карте, и стали подле нее на ночевку.
За готовку взялся Ла Марш; оказывается,
– Совсем небольшим, – скромно заявил француз и добавил, отчаянно жестикулируя здоровой рукой: – Но лучшим во всей Франции!
Даже так… Спрашивается, а какого черта он делает в Африке?
– Пьер, расскажите мне, как вы оказались здесь? И самое главное – для чего?
Француз объяснил своему помощнику, как отделять мясо от костей, и присел рядом со мной.
– Видите вот этого мальчика, господин капитан? – Пьер ткнул рукой в помощника. – Это Франсуа Дюбуа. Он обычный мелкий воришка и мошенник. Вот тот лысый крепыш с усами, Валери Симон, – булочник из Парижа. Рядом с ним Жозеф Галан – поэт, Александр – бродячий музыкант, Георг – бывший полицейский, со своей темной историей, а Даниэль – парижский буржуа, причем не из самых бедных. Как вы думаете, для чего эти совсем разные люди приехали в эти забытые богом края?
– Честно говоря, не знаю, – пришлось ответить откровенно, так как я действительно терялся в догадках. Лично я сам, по своей воле, никогда бы не поехал. Слишком уж чуждая страна. И идеи чуждые.
– Мы поехали помогать, – обыденно сказал Пьер, – помогать отстаивать свободу. Как только я узнал, что формируется французский отряд, сразу сказал своей Мари: «Девочка моя, с рестораном ты сама справишься, а я – на войну». И знаете, что она мне ответила? Она сказала: «Конечно, езжай, но возвращайся с победой, так как с неудачниками я дела иметь не буду»!!! – Француз громко расхохотался, сразу же схватился за раненое плечо и вдруг зло добавил: – К тому же бриттов бить – это святое дело, от них все беды в этом мире! Ради этого можно даже с колбасниками в один строй стать.
Я даже не нашелся что ему сказать. Жизнерадостный, темпераментный, как все галлы, очень даже симпатичный своей храбростью и постоянным хорошим настроением. А вот взял и совершил очевидную глупость. И продолжает совершать, возведя ее в ранг великой идеи. Странно… может, дело в менталитете людей, изменившемся к моему времени до неузнаваемости? Поэтому я ничего и не понимаю?
В России этого времени, вот прямо сейчас, в каждом кабаке, в каждой гостинице вывешивают сводки из Южной Африки, и народ бурно радуется каждой победе буров. Ну не от великой же ненависти к бриттам?.. Или от нее? Думаю, мне еще успеет открыться эта истина…
Я немного еще поразмышлял и усадил личный состав чистить оружие под присмотром Шнитке. Сам тоже расстелил кусок брезента и занялся маузером. Опять же Лизонькина винтовка со своего дня рождения не чистилась. Как же эта зараза разбирается, ни дна ни покрышки ее конструктору…
– Здоров, вашбродь… – рядом со мной присел Степан. – Тут такое дело…
– С чего ты взял, что я «вашбродь»? – резко перебил я его.
– Ну а хто? – улыбнулся парень. – Для «яво превосходительства» ты годками явно не вышел. – Он при разговоре почему-то старался прятать свой казацкий говор.
– Это точно… – Я наконец собрал маузер и засунул его в кобуру. – Не вышел. Тут возник у меня к тебе один вопрос.
– Какой? – Степан мгновенно насторожился.
–
– Это как? – Парень с некоторым превосходством посмотрел мне в глаза. – Нешто лишний ствол не нужон? Вояки-то у тебя аховые…
– Ствол нужен. А ты нет. Собирайся и отваливай. Конь у тебя есть, винтарь с патронами тоже. Провианта чуток прикажу насыпать. Забирай все – и до свидания…
– А если не уйду?.. – с угрозой прошипел Степан.
– Тогда твой труп сожрет зверье… – Я прикурил сигару и демонстративно отвернулся от Степана. – Поспеши, на сборы тебе полчаса даю…
Да, я сознательно спровоцировал конфликт с казаком. Вояка он хоть куда, тут спору нет, возможно, и человек неплохой, но ведет себя слишком независимо, а следовательно – непредсказуемо. И уже люди начинают обращать на это внимание. Вот как сейчас: все чистят оружие, я в том числе, а ему до этого дела нет. Опять же, во время марша самовольно скрылся с глаз и появился только к вечеру. Эту практику надо ломать, чем быстрее, тем лучше. А иначе нехорошие последствия обеспечены. В армии главное – единоначалие и единообразие, этим она и сильна – все, что выбивается из этих основ, надо ликвидировать как можно быстрее.
– А не много ли ты, офицеришка, на себя берешь?.. – процедил пренебрежительно казак. – Сопатку давно не воротили?
М-да… Ну вот как мне быть? Можно тупо пристрелить – оружие от него далеко, вполне успею. Можно приказать другим – выполнят и глазом не моргнут. Другой вопрос – зачем? Опять же родная русская душа. Лишнее оно. Значит… Не хотелось бы, но придется…
– А пошли, попробуешь…
– Ну тады не обессудь… – Степа решительно встал и направился за мной.
Отошли, как бы по нужде, подальше от лагеря, где Степа и попытался мне набить морду. Я, грешным делом, побаивался, что он владеет каким-то загадочным казачьим видом единоборств: сами понимаете, о пластунах легенды ходят, но все оказалось не так сложно. Вернее, сложно, но не запредельно. Ради интереса побегал маленько от хитрых захватов и резких, вполне поставленных ударов, а потом, выбрав момент, просто вырубил его, слегка приложив в висок. Силен и ловок оказался парень, даже немного обучен какому-то интересному стилю, но меня под это дело специальные люди затачивали, так что извини.
– Что дальше? – Я спокойно присел рядом с ним. – Можем еще попробовать, только сразу скажу: вот в этом деле ты мне не соперник, а на саблях я даже не стану пробовать, просто не обучен. Совсем.
Степан помотал головой, а потом угрюмо сказал:
– Ты не наш, не рассейский. Так ведь, вашбродь?
– С чего это вдруг?
– Посадка в седле не та! – Степан загнул палец. – Нашим офицерикам, в ихних училищах, так это дело вдалбливают, что потом сроду не переучишь. А ты вроде вообще не учен. В седле, конечно, держишься, но как гражданский шпак.
– Это ты точно подметил, Степа, не учен: не мое это дело, на лошадках-то гарцевать, – не стал я отказываться. – Давай дальше.
– Говор не наш, – парень загнул еще один палец, – командуешь не по-нашему, воюешь не по-нашему, да и бьешься – тоже не по-нашему… – Степан осторожно потрогал шишку на виске. – И самое главное, нет в тебе гонору и повадок охвицерских. Сильничаешь себя, когда ужосу на этих наводишь.
– Так это все плохо или хорошо?
– С одной стороны, хорошо… – задумался Степан, – а с другой стороны, непонятно…