Оранжевая страна. Книги 1-3
Шрифт:
– Как прикажете, господин коммандант, – уныло отрапортовал повар и убрался из блиндажа.
– Что у нас с ранеными? – переключил я внимание на фельдшера.
– Таковых свежих образовалось восемь: трое с осколочными ранениями, остальные с разной степенью контузией. Помощь оказана, все остались в строю, – поправив очки, начал докладывать Бергер.
– Какую помощь?
– Простите?
– Говорю, какую помощь контуженым оказал? – решил я немного смутить фельдшера. Ишь, разогнался. На данный момент времени он ровно никакой помощи контуженым оказать не может. Нет у него возможности, из-за скудности наличных средств.
– Прописал полное спокойствие и постельный режим, – невозмутимо доложил Бергер, в очередной раз поправив очки на длинном мясистом носу. И добавил через паузу: – Но с отсрочкой выполнения, до конца боевых действий.
Зеленцов рядом со мной громко хрюкнул, еле сдерживая смех. Оладьев и Гойко Христич, прекрасно понимающий русский язык, сдерживаться не стали, заржав во весь голос, аки жеребцы застоявшиеся. Но сразу же заткнулись, едва мне стоило повести в их сторону глазами.
М-да… Вот такой у меня фельдшер. Вы думаете, он сейчас пошутил? Черта с два. Не умеет этого делать наш медик. Полный флегматик с полным отсутствием юмора. Сверху будет расплавленный свинец дождем литься, шрапнель градом сыпаться, а Бергер продолжит спокойно заниматься перевязкой, по своему обыкновению подробно объясняя увечному, что он делает, с медицинской точки зрения. Несмотря на то что раненые зачастую без сознания. Но молодец, тут ничего не скажешь.
– Хвалю. Давай дальше.
– Двое вчерашних, средней тяжести, лежат у меня в лазарете… – продолжил фельдшер скучным нудным голосом. – А вот с пленными хуже. Шестеро тяжелых. Не факт, что доживут до завтрашнего дня.
– Не факт, что мы сами доживем до завтрашнего дня. Так что…
– Михаил Александрович, – перебил меня Зеленцов, не отрываясь от бинокля, – вроде как парламентеры к нам наладились. С белым флагом маршируют.
Парламентеры? Ну а что, это еще одна возможность потянуть время. Надо бы себя привести в порядок, а то весь в пыли, как чухна. И морда небритая. Майкл Игл должен всегда оставаться Майклом Иглом. Даже в окружении.
– Вижу. Так уж и быть, пообщаемся. Наумыч, ты за старшего остаешься. Оладьев, Родригес, со мной пойдете. Только приведите себя в порядок. Пабло, кликни сюда остальных взводных…
Глава 34
Южная Африка. Наталь
09 июля 1900 года. 16:00
– Полковник Ричард Сеймур, – сухо и четко представился сухощавый британец в идеально начищенных сапогах и выглаженном френче.
В отличие от своей военной формы сам он выглядел неважно. Хриплый надтреснутый голос, мешки под глазами, усталое, изнуренное лицо с явной печатью хронического недосыпа.
– Коммандант Майкл Игл, – коротко кивнул я бритту. – Слушаю вас, полковник.
– От лица своего командования я уполномочен предложить вам… – Сеймур сделал паузу, не отрывая от меня внимательного взгляда.
«Кого ты хочешь во мне увидеть, полкан?.. – усмехнулся я про себя. – Ну-ну, смотри, мне не жалко. Стоп… Сеймур… Сеймур… Где-то эту фамилию я слышал. Причем недавно… – и едва удержался от злорадной ухмылки. – Конечно же! У нас сейчас томится в плену некий второй лейтенант Александр Сеймур. Уж не сыночек ли? Али еще какой
От такого вдруг появившегося не иначе как по прихоти судьбы шикарного козыря в переговорах у меня даже настроение поднялось.
– Смелее, полковник, – с легкой насмешкой подбодрил я британца. – Что вы хотели нам предложить? Наверное, почетную капитуляцию?
– Вы удивительно догадливы, коммандант, – невозмутимо ответил полковник и показал на раскладной стол и стулья, в мгновение ока собранные возле нас парой солдатиков. – Присядем поговорим.
– Отчего бы и не присесть, – я твердо решил тянуть время насколько возможно и охотно утвердился на стуле, – отчего бы и не поговорить. Так каковы ваши условия?
– Условия просты. – Сеймур кивнул и присел напротив меня. – Вы сдаетесь, мы в ответ гарантируем вам гуманное обращение.
– Кормить будут?
– Что? – недоуменно повел бровями полковник. – Простите…
– Кормить, говорю, в плену нас будут? Я, к примеру, согласен только на трехразовое питание с полдником и легким перекусом перед ужином. Двухразовое прошу даже не предлагать.
– В случае отказа капитулировать – на завтрак, обед и ужин вы будете получать пайку из стофунтовых снарядов, – британец прекрасно понял мою иронию, – до тех самых пор, пока не наедитесь досыта.
– Не только мы, полковник, ваших снарядов невольно отведают пятьдесят два британских солдата, находящихся у нас в плену. – Я демонстративно выудил сигару из кармана, срезал кончик и не спеша раскурил ее. – В том числе второй лейтенант Александр Сеймур. Кстати, кто он вам?
– Это не важно! – отрезал полковник. – А по поводу пленных… – Он неожиданно замолчал, явно сдерживая себя.
– Вы хотели сказать, что прикрываться пленными подло? – подчеркнуто вежливо поинтересовался я. – Полковник, благодарите Бога, что вы неприкосновенны как парламентер. Подобных оскорблений я не спускаю никогда и никому. Думаю, разговор у нас окончен… – Внутренне матеря себя за несдержанность, я встал.
Зараза… собрался же тянуть время, и сам же все запорол… Тьфу ты, псих-одиночка…
– Подождите, коммандант… – послышался позади голос британца. Он говорил очень тихо, едва выдавливая из себя слова: – Поверьте, я не хотел вас оскорблять. Я знаю, что у меня нет оснований обвинять вас в подобном. Но…
– Что «но», полковник? – круто развернулся я. – Впрочем, не надо отвечать. Я удовлетворен. Продолжим. В качестве доброй воли по возвращении в лагерь я прикажу отпустить ваших раненых.
– Искренне признателен вам, – британец привстал и отдал мне честь. – но что будет с остальными пленными?
«Так: сын или… – Во взгляде полковника читалась такая надежда, что сомневаться в том, что второй лейтенант Александр Сеймур приходится ему близким родственником, не приходилось. – Сколько лет полкану? Лет пятьдесят пять. Может, чуть больше. Значит, сын, а не внук. Может, зять? Муженек любимой дочери и отец внуков? А хрен его знает. Ну и что делать? В благородство сыграть? На самом деле толку от пленных никакого нет. Есть они или нет, обстрел не прекратится. А кормить и поить надо, отрывая от себя жалкие уцелевшие крохи. Опять же, охранять, отвлекая личный состав, тоже требуется. Но и отдавать за просто так будет явной глупостью. Вот же дилемма, мать ее ети…»