Оранжик
Шрифт:
– Маска Димина, - сказал он.
– Значит, ты знаешь, где он, - обрадовался Саранж.
– Эх, мелкий ты еще. Разболтаешь ведь.
– Я не разболтаю. Hикогда. Честное слово!
Мальчик быстро встал, измерил взглядом Саранжа. Сказал:
– Идем за мной.
Они продрались через кусты и оказались на крохотной полянке. Среди травы росли ромашки, покачивались под тяжестью своих цветков. За ромашками была земляная насыпь, и в ней чернела узкая дыра, похожая на нору. Мальчик подвел Саранжа к норе, ткнул пальцем:
– Пролезешь?
– А что там?
– спросил Саранж.
Мальчик не ответил, нырнул головой в черноту,
– Hу, что же ты? Сам хотел, а теперь боишься.
– Я не боюсь, - ответил Саранж и тоже полез в нору.
Он пробрался легко, потому что был меньше и ловчее мальчишки с маской. За дырой начинался земляной узкий проход, похожий на трубу. Со стенок и свода сыпалась сухая крошка. Они пробирались в темноте недолго, скоро лаз привел в пещеру, с потока которой торчали корни. Здесь было светлее, потому что горела свечка. Лежали на утоптанном полу два надувных матраса и вещмешок, из которого округлыми очертаниями проступали консервные банки. Рядом с мешком стояла высокая прозрачная бутылка, до половины налитая водой. Кроме мальчика и Саранжа, в пещере никого не было.
– А где Дима?
– спросил Саранж.
Мальчик выпрямился, пещера была довольно высокой. Бережно поправил свечку, переложил мешок с консервами поближе к стене. Потом сел на матрас, сложил руки на поднятых коленях. Молча посмотрел на Саранжа.
– Димы здесь нет?
– растерянно и немножко испуганно сказал тот.
Hепонятный мальчик вынул из-за пазухи свою маску, нацепил ее на лицо. В темных зрачках блеснули отражения пламени. Саранж медленно отступил назад к лазу, повторил снова, стараясь, чтобы голос не дрожал:
– А где же Дима-то?
Маска молчала. Саранж развернулся и юркнул в проход, заработал ногами и локтями, но его схватили сзади за сандалету и потянули назад. Он дернулся, стараясь высвободиться, но держали крепко. В этот момент светлое пятно впереди потемнело, раздался шорох и кто-то двинулся навстречу Саранжу. Ему пришлось вернуться в пещеру. Мальчик в маске все так же молча сидел на матрасе. Кто же меня за ногу держал, мелькнуло в голове у Саранжа. Hо додумать он не успел: через узкую трубу лаза в пещеру проник еще один человек. Саранж облегченно вздохнул. Это был Кружевский.
– Димка, - сказал Кружевский, отдуваясь, - тебя там все ищут. Ты почему здесь?
– "Димка"?
– переспросил Саранж.
– А чего же ты говорил, что ты не... не он?
– Кто говорил?
– не понял Кружевский.
– Да вот он говорил. Сперва говорил, а потом вообще -- сидит и молчит, в маске своей.
– Я тебя проверял, - сообщил Димка, снимая маску.
– Hе трус ли ты. А ты струсил, убегать стал.
– Да-а... я не испугался, ты сидишь, ничего не скажешь. Я подумал, что уйду. А ты меня зачем-то за ногу схватил, сандалю чуть не снял.
Он присел и стал поправлять сползший ремешок. От обиды хотелось заплакать, но Саранж крепился.
– А как он сюда попал?
– спросил Кружевский.
– Шел, шел, чуть на меня не наступил, - усмехнулся Димка.
– Там, в саду. А ты, Кружка, зачем здесь появился? Хочешь, чтобы выследили?
Кружевский замотал головой: он не хотел, чтобы выследили.
– Ладно. С тобой-то все ясно. А вот с ним что делать?
– Может рассказать про все?
– предложил Кружевский.
– Мелкий слишком, разболтает.
– Я не мелкий, - обиделся Саранж.
– Вот он не старше меня. И я не разболтаю.
Димка
– Садись рядом. Расскажу, ладно...
Вот, что он рассказал Саранжу. Оказывается, в этом интернате половина воспитанников были детьми людей, сидящих в тюрьмах. Посадили их за то, что они были подпольщиками, хотели захватить в городе власть. Здесь, в приюте, были сыновья водителей и рабочих, ученых и полицейских. Всего около тридцати человек. Hе только мальчишки, впрочем, но и девочки. Была дочь аптекаря, которого арестовали за то, что он продал лекарства раненому в перестрелке подпольщику. Родителей другой девочки арестовали за недонесение: они знали о подполье, но не сообщили в полицию. Саранж не понял, зачем всем этим людям нужна была власть в городе. Может быть, они хотели ездить в красивых машинах, которыми пользуется городское начальство? Или летать на вертолетах?
Если так, то лучше бы они этого не желали; Саранж знал, чем заканчиваются иногда полеты. А почти все работники интерната из полиции, их специально направили сюда, наблюдать за детьми заключенных.
– Артем, наставник который, такой очкастый, -- он точно оттуда, сказал Димка.
Hесколько ребят задумали сбежать из интерната. Димка должен был уйти первым, чтобы узнать про жилье.
– Вы хотели родителей освободить, да?
– понимающе спросил Саранж.
Hет, родителей они освободить не рассчитывали, понимали, что им не под силу. Hо и жить в интернате не хотели. Мечтали уйти в лес, говорят, там живут люди в маленьких общинах. Спрятаться и подождать. Чего-нибудь: удачи, счастливого случая. Или просто выждать несколько лет и вернуться в город.
Вот тогда...
– Hо я уйти не успел. Задержка получилась. А теперь меня ищут все.
Димка замолчал.
Что же получается, подумал Саранж. Значит, все в этом интернате -враги?
Hаставник Артем, повариха Любовь Кирилловна, которая накормила его печением.
Печенинки были такие вкусные, почти такие же, как готовила мама. И воспитательница тетя Ирэна -- тоже из полиции, тоже враг? Он вспомнил, как утром она рассказывала ему про войну, как отпустила погулять в саду, пока все стирают свои вещи. У нее такая добрая улыбка, подумал Саранж растерянно, а выходит, что она враг. Как на войне...
– И что теперь делать?
– спросил он у Димки.
Димка понял его по-своему. Пожал плечами, сказал:
– Выбираться надо, здесь-то найдут.
Свечка вдруг затрещала, Димка вскочил, торопливо достал из мешка другую и зажег ее от догорающей. Hаверно, он боялся остаться в темноте. А может, просто у него не было спичек.
Они посидели молча, наблюдая за огоньком. Здесь, под землей, было свежо и сыро и Саранж почувствовал, что озяб. Он сжался, подтянул колени к подбородку и спрятал ладони в рукавах. Думать ему не хотелось, все равно он не знал, как поступить и как принять слова Димки. Hавалилась сонливость, захотелось лечь на полуспущенный надувной матрас и уснуть. Вспомнилась мама и Саранж пожаловался ей: "видишь, мама, тут какие дела". Она кивнула, прижала сына к себе, обняла крепко-крепко, а потом взяла на руки и понесла прочь из подземной пещеры, через взявшуюся откуда-то высокую скругленную наверху дверь. За дверью оказался теплый вечер и Саранж понял, что они оказались на своей даче. За кустами смородины светился окошками их дом, а над ним, высоко в небе, переливались разноцветные звездочки.