Орчиха в свадебной фате
Шрифт:
— Нет-нет, что вы! — всполошилась я. Не хватало, чтобы эта милая женщина видела меня такой… такую… обнаженную, в общем.
— Все в порядке, не волнуйтесь! Я… уже моюсь!
Чтобы сдержать обещание, встала под бочонок, плеснула на голову воды, которая полилась по плечам, по спине, струйками побежала по большой зеленоватой груди… Я снова всхлипнула, но зачерпнула жидкого мыла из плошки и плюхнула себе на темечко.
Долго плескаться не стала: хорошенько промыла голову, разок намылила и с силой растерла мочалом тело, щедро окатила себя пару раз теплой водой из бочонка,
— Мне бы одежду свежую, можно в счет вознаграждения, — произнесла, немного смущаясь.
— Ты пока вот роуб надень, — карлица подала мне нечто среднее между банным халатом и кимоно.
Ладно, хоть размерчик мой.
— Минутку, — я скрылась за пологом, натянула на влажное, отмытое до скрипа тело свежую, пахнущую солнцем и какими-то травами одежку.
«Никакой химии! Все натуральное — и ткань, и аромат», — отметила про себя.
Вышла.
Карлица тут же повела меня обратно в хозяйственную часть каптерки, усадила на грубо сколоченный деревянный табурет перед таким же неказистым, но опрятным столом.
— У нас тут все по-простому, из горячего — только травяной чай, — засуетилась женщина, выставляя на стол глиняные тарелки с кусками вареного мяса, душистые зерновые лепешки в плетеной корзинке и очищенные, нарезанные дольками корнеплоды, по виду напоминающие то ли редьку, то ли репу, то ли вообще капусту кольраби.
Аппетит у меня оказался зверский! Я мигом съела все, что передо мной поставили, облизнулась и с сожалением посмотрела на опустевший стол.
Так. Похоже, орки питаются тем же, что и обычные люди. Уже проще: не придется ломать голову, где добыть съестное.
— А теперь чайку вот попей, Барбра, — карлица смотрела на меня со смесью жалости и восхищения. — Давай-ка я тебе сладких лепешек принесу и джема из ягод вязенника. Они хорошо силы восстанавливают.
Под пол-литровую кружку чая я съела еще две лепешки, пару ложек джема — и, наконец, почувствовала себя сытой. Тут же навалилась неимоверная усталость. Я зевнула и потерла глаза: не хватало уснуть прямо тут, за столом. К тому же, мне, кажется, еще денег выдать обещали. Пока не получу — не усну! Мало ли — вдруг потом передумают. Это ведь как в прошлой жизни: пока клиент не расплатился за выступление на корпоративе или в ресторане — оставайся и играй до последнего! Иначе потом никому ничего не докажешь…
Пока я моргала и боролась со сном, где-то в глубинах хозяйственной части зазвонил колокольчик.
— А вот и вознаграждение твое готово! Идем, орисса. — Карлица кинулась к одному из проходов.
Я тяжело встала и, сыто отдуваясь, двинулась следом. Хотелось бы мне взглянуть на других орисс! Может, они намного стройнее меня? И мне следует ограничивать себя в еде? В той, прошлой жизни, мне приходилось следить за тем, что и сколько я ем. Постоянный прием противовоспалительных гормонов предрасполагал к полноте, а запрет на активные занятия спортом ставил окончательный и безнадежный крест на моем стремлении к модельным «90-60-90».
Каптер дожидался меня на прежнем месте.
— Орисса Ор-Тьюндер! Понимаю, что ты наверняка не так представляла
Если карлика и смущал мой вид — я стояла перед ним в банном халате, который совершенно не сочетался с грубыми военными полусапожками на тяжелой подошве — то он этого никак не показал.
Не знаю, что положено отвечать в таких случаях в этом мире, но на всякий случай ответила так, как принято у нас, на земле:
— Служу Фрайсленду! — гаркнула я, старательно выпячивая и без того выдающуюся грудь и слегка выпучив глаза. И тут же заинтересованно уставилась на стол: на нем красовались два кожаных мешочка с завязками у горлышка. — И что мне причитается?
— Каждый из твоего погибшего десятка должен был получить по одному ауру. По традиции, они достаются тем, кто выжил, то есть — тебе. Итого — десять ауров. — Каптер подал мне первый мешочек.
Я высыпала из него на ладонь золотые монетки и пересчитала их: действительно — десять штук, как и обещано.
Карлик смотрел на меня с одобрением.
— Все правильно, орисса. Деньги счет любят, — дождавшись, пока я ссыплю монетки обратно в мешочек, завяжу его и опущу в карман халата, заметил он. — Далее, Барбра, тебе полагается вознаграждение за спасение трибуна. Это еще пять ауров, и по десять аргов за каждого уничтоженного хунгра — это еще шестьдесят аргов!
Во втором мешочке, содержимое которого я так же тщательно рассмотрела, обнаружилось пять золотых монеток и шесть серебряных.
— Просьбы, пожелания есть? — поинтересовался каптер, когда я припрятала второй мешочек.
— Мне бы одежду свежую, — немного смущаясь, я обратила внимания карлика на свой не слишком приличный наряд. — Кожаные доспехи хороши в бою…
— Да, разумеется! Я должен был сам подумать, — тут же согласился карлик. — Идем, выберешь сама, что тебе по вкусу. Король Фрайсленда заботится о том, чтобы воины, защищающие границы от хунгров, ни в чем не нуждались! — с гордостью добавил он.
После изучения ассортимента, который оказался не так уж и беден, я остановилась на бриджах из плотной ткани цвета мокрого песка, укороченного кителя из той же ткани, под который удалось подобрать что-то вроде топа со шнуровкой на спине. Топ по цвету практически сливался с моей кожей оливкового оттенка.
Укрывшись от каптера в закутке за занавеской, я быстро переоделась, вернула начальнику хозчасти банный халат и замерла, не зная, куда двигаться дальше.
Неожиданно на выручку ко мне пришел все тот же карлик.
— Куда думаешь направиться, орисса? На родину, в Олифгруф?
— Да, пожалуй, — я понятия не имела о географии мира, в который попала, но признаваться в этом старичку не рискнула.
Да и какая разница, куда идти, если я пока вообще не представляю себе, как оказалась в этом мире и смогу ли вернуться обратно, на землю. О том, что возвращаться мне, в общем-то, некуда и не к кому, я предпочла не думать.