Орчиха в свадебной фате
Шрифт:
— Сейчас иду, — смиренно кивнула я.
Командир ушел, а я принялась обдумывать то, что услышала, и сопоставлять с тем, что произошло со мной на поле боя.
Итак, я нашла лежащего без сознания трибуна, боевого мага. Сначала нечаянно поцарапала до крови его, потом — порезалась сама. Так вышло, что моя кровь смешалась с кровью раненого, эта смесь впиталась в его и в мою кожу. Кто его знает, как устроена и как действует магия в этом мире, но, похоже, живой клинок посчитал, что теперь я вправе владеть им наравне с трибуном.
А сила… Могло ли получиться так, что вместе с каплей
Вот только если живое оружие так высоко ценится, да еще и считается фамильным достоянием — не начнет ли магварр разыскивать меня, чтобы вернуть то, что по праву принадлежит ему?
Ох, Барбра!
Трибун ведь может решить, что ты унесла клинок сознательно.
Украла! Подчинила, пользуясь беспомощным состоянием раненого!
Как он меня накажет за это? Надеюсь, то, что я спасла ему жизнь, смягчит магварра, и он не будет слишком уж суров к несчастной ориссе, оказавшейся не в то время и не в том месте…
Я вложила клинок в ножны, по-прежнему прикрепленные к моему поясу, и побрела к костру, от которого уже доносились аппетитные запахи каши с тушеным мясом. Когда еще трибун придет в себя и бросится меня искать? А желудок урчал от голода уже сейчас, и я решила, что подкрепиться в любом случае не будет лишним.
«Война войной — а обед по расписанию», — говаривал мой отчим, отставной вояка. И теперь я на собственном опыте постигала всю глубину этой армейской мудрости.
… Пока ели, пока чистили котлы, начало светать.
Ор-Сквири скомандовал отправление, и обоз, выстроившись по две повозки в ряд, двинулся в путь. Я на своем б-раконе замыкала правый фланг и то и дело оглядывалась назад: нельзя было пропустить нападение сзади.
Впрочем, нападать, похоже, больше было некому.
К вечеру этого дня мы благополучно достигли городка Эрпорт, где мне предстояло проститься с охраной обоза и уже в одиночку отправиться дальше, в Олифгруф, к родственникам погибшего центуриона, ориса Ор-Тунтури. Избегать взятых на себя обязательств я не собиралась.
Глава 9. Интерлюдия
Трибун Алаир Виатор. Палатка целителей
— Что там, элай Тейшериэль? — навстречу остроухому блондину, который левитировал перед собой щит с лежащим на нем телом, бросилось сразу двое помощников.
— У нас новый пациент. Трибун Алаир Виатор. — Тей был немногословен. — Готовьте ложе здоровья, несите магнакопители. Мы обязаны поставить магварра на ноги в кратчайшие сроки!
— Да! Слушаюсь! — кивнули помощники: кланяться было некогда. Они помчались в глубь палатки, перешептываясь на ходу: — С ума сойти! Сам магварр Виатор! Считалось же, что его или порвали на части, или взяли в плен хунгры! Как так вышло, что его никто не сумел найти раньше? Его же специально искали!
— Ты представь, какая будет шумиха, когда донесение о том, что трибун нашелся, дойдет до королевского дворца! Я слышал, наш король назначил неплохую награду даже за сведения о своем
— Да-да, его королевское величество очень дорожит приемным сыном!
Магварра Виатора быстро избавили от доспехов и одежды, уложили в ложе здоровья, которое представляло собой нечто, похожее на неглубокое деревянное корыто длиной в два метра и шириной полтора, заполненное зеленоватой вязкой жидкостью.
В изголовье корыта имелись выемки, в которые элай Тейшериэль вставил поданные помощниками кристаллы-накопители. Тонкая пленка голубоватого свечения окутала обнаженное тело магварра. Тей погрузил в нее руки, почти прикасаясь к коже трибуна, закрыл глаза, замер.
— Полное магическое истощение, — через некоторое время заговорил он, и один из помощников взялся заносить диагнозы в магический свиток — карту пациента. — Перелом восьмого, девятого и десятого ребер справа. Вывих правого плеча. Обезвоживание. Переохлаждение.
— Магварр потратил весь свой резерв? Невероятно! — шепотом прокомментировал второй помощник. — Но зато ничего смертельного! Отогреем, отпоим…
— И научитесь когда-нибудь не шептаться и не мешать мне! — рявкнул на слишком болтливого помощника элай Тейшериэль. — Магварр Виатор до сих пор жив только потому, что орисса догадалась напоить его живой водой, запас которой был у трибуна при себе. Идите к другим раненым. Лечением Алаира я буду заниматься сам.
Помощники неохотно ушли. Им было ужасно интересно понаблюдать за тем, как будет лучший целитель королевства восполнять иссякший резерв самого сильного боевого мага современности, но ослушаться сурового начальника и наставника они не посмели. А если бы и остались, то оказались бы сильно разочарованы, потому что никаких зрелищных эффектов в том, что делал Тей, не было.
Просто поколдовал над накопителями, накладывая заклятия подогрева, целительного сна и регенерации, укрыл тело трибуна вместе с ложем невесомым, но очень теплым пологом, а потом отыскал среди множества ящиков один — с кувшинами с восстанавливающим травяным настоем, распечатал и согрел первый кувшин, напитал его своей целительской магией и принялся отпаивать трибуна, добавляя в каждый глоток капельку своей целительской силы. Таких кувшинов понадобилось штук пять.
Вскоре магварр согрелся, а к вечеру — был избавлен от обезвоживания. Заполнять магический резерв трибуна элай Тейшериэль не спешил: такие вещи быстро не делаются. Магические кристаллы-накопители разрядились полностью, а силы трибуна восстановились едва ли на десятую часть. Впрочем, этого было достаточно, чтобы магическое истощение перестало быть жизненно опасным для магварра.
Заменив накопители, главный лекарь королевской армии устало провел узкой ладонью по белым волосам, словно хотел пригладить и без того гладкую прическу, оставил магварра под присмотром помощников и отправился в соседнюю палатку — ужинать и отправлять донесение о счастливом спасении трибуна королю Джастису Эквиту.
После ужина элай Тейшериэль вернулся в палатку целителей, сделал вечерний обход и устроился дежурить у ложа трибуна. Теперь это был его главный пациент и главная забота.