Орден Креста

Махомет Анастасия

Он ждал и думал. Вспоминая свои годы. Свои миссии и свое отношение к цепным техникам древних, ведь их все еще не запрещали, их лишь не чтили, и не преподавали, но старые служители инквизиции все равно передавали эти знания молодым. И порой это спасало жизнь, но в отличие от Лейна о них Стен узнал, уже получив определенный опыт, имея куда более зрелый ум и начиная уже понимать, как ценна душа. Для Лейна это было слишком рано и, как представителю власти в ордене, ему было важно узнать, как именно его сыну стало известно

о подобных техниках.

Лейн вернулся довольно поздно, но не позже того срока в который обещал придти, однако сегодня отец ждал его с крайне озадаченным видом.

– Что-то случилось?
– спросил Лейн, увидев отца на диване без бумаг, явно в одних лишь раздумьях.

– Ты будешь есть?
– спросил Стен, не отвечая на вопрос сына.

Юноша задумался.

– Вообще я ел в храме, но, кажется, уже вновь голоден.

Стен вздохнул, ведь все же он был подавлен и даже зол, но не хотел выдавать этого, чтобы не сорваться на крики и не портить отношения с сыном в столь важный период. Стараясь держать себя в руках и не говорить ничего лишнего, Стен отправился на кухню.

Усадив сына за стол он курил у окна, находясь в ожидании. Непривычно было курить при сыне, но выдыхая дым в открытое окно, он понимал, что с большим трудом сохраняет молчание.

Лейн долго поглядывал на отца, не прекращая есть, прежде чем все же спросить:

– Что-то случилось, отец?

– Я узнал, что ты изучаешь цепные руны древних.

– Печати Мендела, - проговорил Лейн, словно поправляя отца.

– Именно, - выкидывая папиросу, прошептал Стен и сел напротив сына.
– Артэм принес мне лист с твоими набросками и спросил что это.

Лейн молча смотрел на отца, принимая его взгляд и явно не чувствуя никакой вины, лишь уверенность в своей позиции.

– Почему ты вообще знаешь о них?
– спросил Стен, с явной печалью в голосе.

– Хочешь сказать, найдется хоть один инквизитор не знающий о них?

– Лейн, - процедил сквозь зубы Стен.

– Ну что я такого сделал? Это не запрещено церковью, и вся инквизиция об этом знает и все применяют.

– Инквизиция, Лейн. Инквизиция!
– не выдержал Стен, все же повышая голос.
– Ты не инквизитор и еще даже не послушник, но уже изучаешь Это.

– Считаешь, что я не стану инквизитором? У меня скоро экзамены и через пару месяцев я буду послушником, почему я не могу..?

Стен не дал договорить.

– Потому что всему свое время. Да, ты наверняка поступишь, а затем станешь инквизитором, будешь изгонять Тьму, наберешься опыта и получишь сан экзорциста, но сейчас...

– Я изгоняю Тьму уже сейчас!
– гордо заявил Лейн и, бросив гневно ложку, встал из-за стола.
– Ты даже не представляешь на что я способен, но утверждаешь, что мне не время знать о печатях Мендела. Если я превосхожу тебя, это не моя вина!

Бросив

эти слова, Лейн поспешил удалиться к себе, не желая разговаривать с отцом. Стен же остался один в растерянном недоумении, ведь он никак не мог предположить, что его сын мог участвовать в обрядах инквизиции, что кто-то, прямо под его носом, привлекает мальчишек к подобным делам, а он - глава экзархата, об этом и не догадывается.

Посидев немного, и все обдумав, он все же решил поговорить с сыном еще раз. Постучав в дверь его комнаты, он проговорил:

– Лейн, пожалуйста, давай поговорим. Я ведь не против твоего развития, ты же знаешь.

Дверь резко открылась.

– Но ты всегда учил меня лишь тому, что положено.

– Тому, что знал сам, - поправил Стен, еле слышно.

– Ты знаешь много больше!

– Я знал много меньше в твои годы, Лейн. Тебе всего пятнадцать и я давал тебе максимум всегда, просто есть вещи, которые нужно узнавать...

– Когда вырастешь?!

– Нет, когда получишь определенный опыт, что бы по-настоящему понять их смысл.

– По-твоему я не способен понять?! Почему ты так меня недооцениваешь?

– Не стоить кричать, ты так разбудишь Артэма. И нет, я не считаю, что ты не способен понять смысл и надобность этих знаний в экзорцизме, но ты еще не представляешь, как это выглядит в действительности. У тебя нет практики...

– Есть!
– гаркнул Лейн, собираясь закрыть дверь перед отцом, но Стен подставил ногу, не позволяя это сыну.

– Хорошо. Есть. Но откуда?
– спросил он серьезно, стараясь избавить свой тон от гнева, ведь все же Лейн был слишком похож на него самого.

Лейн молчал, отвернувшись.

– Ну, если я не знаю о твоих достижениях, то расскажи мне о них, - спокойно проговорил Стен.
– Кто учит тебя?

Лейн посмотрел на отца, уже не так злобно.

– И как много ты уже смог сделать?

– В действительности не много, - признался Лейн, отпуская дверь и отступая, явно пуская отца в свою комнату.
– Хотя в групповых ритуалах изгнания я участвовал много раз, сам лишь один раз изгнал зарождающуюся тьму из ребенка.

– Какого ребенка?

– Ну, сына мельника, младшего...

Стен нахмурился, но промолчал, понимая, что каждое его слово сейчас ничего уже не изменит.

Лейн не хотел больше говорить, хотя, кажется, и смягчился.

– Ладно, - проговорил Стен.
– Просто будь осторожен.

Сказав это он вышел, стремясь однако не оставлять все это без внимания и найти ответы на свои вопросы.

Ближе к полудню он постучал в дверь мельника, собираясь узнать все лично. Ему открыли крайне быстро и хозяйка дома, замерла в недоумении.

– Ваша светлость, - прошептала она, зная, как и многие другие, главу местного экзархата в лицо.