Орден Креста

Махомет Анастасия

– Когда печать сталкивалась с лезвием меча, одной только волной энергии выбивало окна. Стены трескались. А если один из них все же доставал другого, то отбросив противника, непременно проламывал дыру в стене, рушил несколько этажей или и вовсе заставлял обрушиться часть здания.

– Когда рухнула смотровая башня, - признавался Рейнхард, - я взял командование на себя. Мы не могли найти епископа, и я воспользовался правом старшего по званию. Понимая, что в этом бою мы ничего не решаем, я объявил эвакуацию под свою ответственность.

– То есть вы признаете, что орден

просто сбежал?
– спрашивал расследующий это дело вельможа из королевских приближенных.

– Нет, мы не сбежали, а сменили позицию, чтобы выжить, - отвечал спокойно Рейнхард.

Он тоже был ранен, но раны его были незначительными. Сломанная рука и пара ожогов, не мешали ему взять на себя ответственность за судьбу ордена и держать оборону пред властями от лица всего ордена.

– Не было никакого смысла становиться жертвами падающих стен и потолков. И нам никто не мог гарантировать, что Керхар, если он вообще сражался за нас, победил бы в этой битве, поэтому нам нужно было подготовиться, на случай если демон попытается выйти с территории епархии в город.

– И что вы сделали?

– Организовали несколько команд и подняли барьер, однако это нам не пригодилось. Все стихло само.

– Значит, вы не знаете, кто и как победил?

– Нет. Мы только видели, как неизвестный демон пытался взлететь, создавая крылья из неизученной густой Тьмы, но Керхар сбил его печатью и после недолгих звуков борьбы все стихло. Мы только слышали, как открылся и закрылся портал - это происходит с характерным звуком.

– Значит, вы не можете гарантировать, что на территории руин нет тьмы и демонов.

– Нет, - честно признавал Рейнхард.
– Поэтому мы не пускаем туда гражданских и сами занимаемся обыском обрушенных зданий. Однако печати никакой темной энергии не находят.

– А что вы скажете о мече епископа. Он был у демона, не так ли? И говорят, на нем следы человеческой крови. Уверены ли вы что ваш епископ не одержимый? У нас есть показания, утверждающие именно это.

Рейнхард пораженно смотрел на мужчину, даже не зная, как можно ответить на подобный вопрос, но подумав немного заговорил:

– Ума не приложу, кто мог такое сообщить, но это исключено. На оружии Стенета действительно следы крови, но это кровь его супруги, явно убитой темной энергией, и его самого.

– У Анне Аврелар изранены руки, насколько мне известно.

– Да, и умерла она именно из-за потока темной энергии, грубо говоря сгорела от прикосновения Тьмы, раны же Стена куда прозаичнее и ваши эксперты подтвердили, что нанесены они его собственным мечом. Было бы очень странно для одержимого атаковать себя самого.

– Но ему была выгодна смерть жены...

– Об этом я ничего не знаю. Личная жизнь епископа меня не касается, но как боевой экзорцист я повторюсь: одержимость Аврелара совершенно не разумная выдумка. Более того, мы считаем, что именно епископ вступил в битву с демоном первым.

Ему казалось, верили, но тут же задавали другой вопрос:

– А что вы думаете о новой технике? Не она ли стала причиной возникновения новой тьмы?

Рейнхард так не считал, но понимал,

что доказать это будет очень трудно. Однако старик уже напряженно думал о том, как он будет держать оборону, защищая орден, епископа и его сына. Вот только защищать никого не пришлось. В день суда неожиданно для всех в зале появился сам епископ. Он с трудом ходил, опираясь на трость, тихо говорил, и казался живым мертвецом, но отступать не собирался.

– Ты не обязан это делать, - напоминал ему Рейнхард.
– Еще вчера мы не знали, выживешь ли ты, а сегодня ты собираешься идти на суд и представлять орден.

– Я просил перенести слушанье, но мне отказали, - спокойно ответил Стен, неспешно одевая сутану поверх бинтов, покрывающих почти все тело.
– Если власти не дают мне права восстановится и не дают вам работать до суда, значит, я обязан выйти.

Сложно сказать был ли он прав, но многие обвинения потеряли вес, как только он сам появился в зале суда. Вот только к большому сожалению Стен не помнил ничего о событиях того дня.

Врач на суде утверждал, что это нормально и в это даже поверили, пока не вышел свидетелем Лейн.

– Мой отец Стенет Аврелар - одержимый, - заявил он.
– Моя мать Анне Аврелар знала это, но не хотела вредить его карьере, однако она не однократно писала донесения в орден. На них не реагировали, а после она сама решила изгнать демона из тела черного епископа. Когда она приняла это решения, все и случилось.

От такого заявления зал ахнул. Артэм был готов наброситься на брата с кулаками, он даже рванул к нему, но его удалось удержать. Зато Стен увидел надменные глаза сына и просто ужаснулся, не понимая откуда столько ненависти возникло в глазах его родного ребенка. Эта новость и этот взгляд повергли Стена в такое отчаянье, что он с большим трудом заставил себя продержаться до конца суда, что бы в итоге снова свалиться.

Представленные документы, казалось, полностью доказывали слова Лейна, но в них были лишь свидетельства покойной Анне, и никто не мог их подтвердил.

– Видели ли вы когда-нибудь черные глаза у Стената Аврелара?

– Нет.

– Нет.

– Нет.

– Нет.

Даже Лей был вынужден ответить «Нет». Но появление Ричарда, перемена политики и трагедия укладывались в столь складную цепочку, что подозрения только усиливались.

За одним судом был второй, а затем третий.

– Все очевидцы утверждают, что Керхар сражался с неизвестным демоном. Это значит, что они не были заодно, - говорил Стен, стараясь сохранять самообладание.

– Вы можете быть уверенны, что это был Керхар?

– Больше никто не мог перейти границу, чтобы помочь нам.

– Тогда призовите Керхара, как свидетеля.

– Это невозможно!
– быстрее Стенета воскликнул один из заклинателей.
– Речь о верховом демоне темного мира!

– Тогда не ссылайтесь на него, - заключил судья, окончательно подтверждая убеждение Стена, что судьба ордена уже решена.

За третьим судом был четвертый. На пятый Лейн уже пришел в форме гвардейца, а Артэм не пришел совсем, проклиная всю эту бумажную систему.