«Орден меченосцев». Партия и власть после революции 1917-1929 гг.
Шрифт:
Органы чека, с их строгим централизмом, замыкающимся на Москве, в течение революционного десятилетия не один раз служили последней опорой центральной власти на местах, когда иногда рассыпалась даже партийная вертикаль, а выборные Советы превращались в бастионы сепаратизма. Особенно в национальных регионах. Лично Сталин, еще в 1921 году, когда трудился над закреплением вновь присоединенных к Москве закавказских республик, твердо и последовательно проводил линию на подчинение органов ЧК контролю ЦК РКП(б). Тогда строго централизованное устройство аппарата чека вызвало возражения у руководства закавказских республик, а в Грузии — «острую оппозицию». Кавказцы категорически высказывались против прямого подчинения Москве местных органов чека, рассматривая институт полномочных представителей ВЧК в своих республиках «как колонизаторство» и настаивали на том, что чрезвычайные комиссии в каждой республике должны работать по директивам ЦК республики. Тогда фактически руководивший ведомством Уншлихт пошел на принцип и заявил ЦК РКП(б), что в таких условиях ВЧК не может взять на себя ответственность за работу органов и в случае ликвидации полномочного представительства просил
832
Там же. Оп. 112. Д. 200. Л. 105.
Хитрый Сталин не возражал против ликвидации института полномочных представителей ВЧК в Грузии, Армении и Азербайджане, однако вовсе не с тем, чтобы оставить аппарат ЧК во власти местных руководителей. Наоборот, он настаивал на учреждении двух полномочных представительств ВЧК на Кавказе по «линии партийного подразделения» — при Кавбюро ЦК, созданном для руководства национальными регионами Кавказа, и при Юго-Восточном бюро ЦК, руководившим остальными «неинородческими» областями Севкавказа [833] . Этот план выводил органы из-под подчинения местным республиканским ЦК и одновременно не давал самостоятельности чекистам, а ставил их под контроль бюро ЦК, назначаемых Москвой [834] . Надо признать, Сталиным был выбран наилучший вариант решения вопроса в интересах укрепления вертикали партийной власти.
833
Заседание Оргбюро от 3 мая 1921 года (Там же. Д. 166. Л. 5).
834
Там же. Д. 200. Л. 6, 106.
В конце 1920-х годов крайкомы ВКП(б) уже непосредственно не давали поручений органам ОГПУ, а вынуждены были ограничиваться замечаниями через прокуратуру. Это свидетельствовало о том, что ГПУ выводилось из-под влияния даже средних звеньев партийного руководства и получало указания непосредственно из Цека. Органы были напрямую подчинены Москве в целях укрепления единовластия в партии и государстве. Госполитуправление стало инструментом узкой группы сталинцев, и это положило начало его возвышению над партией. ОГПУ, потом НКВД — полностью назначенский, тайный аппарат, идеальный для скрытой борьбы за власть. (После того, как задача будет решена, и после падения Берия этот аппарат вновь превратится в подобие отраслевого министерства.) Хрущев впоследствии сетовал, вспоминая свое столичное горкомовское прошлое: «Чекистские органы не подчинены нашей партийной организации. Следовательно, кто за кем следит? Фактически не партийная организация следила за чекистскими органами, а чекистские органы следили за партийной организацией, за всеми партийными руководителями» [835] .
835
См.: Хрущев Н.С. Воспоминания. Избранные фрагменты. М., 1997. С. 27.
В 1927 году оппозиционная платформа Сапронова — Смирнова впервые открыто поставила вопрос о «внепартийных» силах, которым суждено поставить точку в затянувшейся внутрипартийной драке. Подразумевались силы Красной армии и ОГПУ. Троцкий еще в 1919 году на I конгрессе Коминтерна громогласно объявил иностранным друзьям, что Красная армия — это армия Коминтерна. В действительности ничто так не раздражало рядового красноармейца, как провозглашаемые в партячейках лозунги мировой революции. Крестьянская Красная армия была против Коминтерна и являлась надежной социальной поддержкой партаппарату для чистки армии от левых остатков. По данным Политуправления, социальный состав Красной армии в 1926 году выглядел следующим образом: 82 % крестьян (в пехоте до 90 %), 11 % рабочих и 7 % прочих. В Красной армии насчитывалось всего 45 000 коммунистов или 8 % от всего состава, но из этого числа только 25 % — рядовые, т. е. 2 % от общей численности и то по преимуществу кандидаты в члены партии. Образовательный уровень личного состава оставался низким. Бывали случаи, дошедшие до сведения РВСС и отмеченные в ПУРе, когда новобранцы из деревни шарахались от увиденного ими впервые трамвая.
Крестьянская и беспартийная армия как орудие диктатуры пролетариата — это выглядело, по меньшей мере, подозрительно, поэтому вопрос о смычке с крестьянством приобрел в отношениях с армией исключительное политическое значение. Тогда, по признанию начпура Бубнова, Красная армия представляла собой очень чуткий инструмент, который отражал малейшие колебания крестьянства. Политуправление строило свою работу в армии на трех китах — военизация, советизация и интернационализация призванных. Но вместе с тем дельцы ПУРа отмечали, что когда красноармейцы слушают политбеседу, они вроде бы понимают и со всем согласны. Но буквально сразу после политчаса в кругу товарищей начинают говорить совсем другим языком [836] . Этим разным языковым диалектам, который один для начальства, другой для своих, крестьяне были обучены веками своих противоречий с помещиками и властью. Крестьяне, верные традициям, соображали так, что пролетарии всех стран — это замечательно, но в конечном счете немцы — это немцы, а англичане — это англичане. Интернационализация гибла в топком крестьянском сознании, где давно нашли свой конец немало просветителей разного сорта и толка, охочих до мужицкой шеи.
836
РГАСПИ.
Секретариат ЦК после устранения Троцкого из армии фактически продолжил его политику по обособлению армейских политорганов от партийных и советских властей. В июне 1925 года Оргбюро пересмотрело свое прошлогоднее августовское положение о взаимоотношениях армейских парткомиссий и местных парткомов по делам приема в партию и личным делам коммунистов. Пересмотр состоялся в сторону предоставления большей автономии армейским партийным органам, парткомы только информируются и их мнение лишь принимается во внимание [837] . Потом оппозиционер Залуцкий возмущался на ковре Оргбюро, что у ленинградского комитета отсутствует связь с кадровыми частями армии и флота, партячейки армии изолированы от местных партийных органов. «Вы, — бросил Залуцкий секретарям ЦК, — на 100 % осуществили организационные намерения Антонова-Овсеенко и даже на 150 % и обособили военных коммунистов от всей организации. Я считаю, что виновником этого является т. Бубнов» [838] .
837
Там же. Оп. 112. Д. 671. Л. 11.
838
Заседание Оргбюро 21 сентября 1925 года (Там же. Д. 723. Л. 118 об.)
Настроения командиров Красной армии сфокусировались в профессиональные интересы, в равенство полунищенского существования, невысокий социальный статус, негативное отношение к назойливому вниманию Политуправления армии, к гвардионству комячеек при осточертевшей комфразеологии, наполнявшей жизнь и учебу. В соответствии с новым законом от 28 сентября 1925 года о воинской повинности в конце 1926 — начале 1927 года в Красной армии произошло установление системы единоначалия и сокращение численности командного состава (около 16 000 чел.). Это по своим масштабам более всего напоминало чистку 1924 года, которая изменила красный комсостав и вычистила в громадном количестве сторонников Троцкого из армии. Эмигранты замечали, что каждая фаза большевистской склоки неизменно сопровождается снятием с постов подозрительных вождей Красной армии и более или менее массовой чисткой среднего комсостава.
Непонятная и загадочная Красная армия в силу своей разнородности и вечной оппозиционности партаппарату не могла быть привлечена к делу, однако ОГПУ со своими специфическими функциями и методами с 1927-го года начинает активно вовлекаться во внутрипартийную борьбу. Летом Секретариат ЦК дал директиву на места выделить для работы в ОГПУ из лучших и опытных кадров, служивших когда-то в чека, более 400 человек. Запрос тайного ведомства был выполнен сполна [839] . Устами Менжинского в годовщину смерти Дзержинского оно уже тихо, но внятно известило, что будет в распоряжении у ЦК [840] . Менжинский в гражданскую стал начальником Особого отдела ВЧК, который занимался контролем над армией, поэтому абсолютно закономерно, что в период борьбы с Троцким этот отдел приобрел особый вес в глазах Сталина. Начальник ОСО Менжинский в 1923-м году сменил Уншлихта на посту фактического руководителя ОГПУ, а после кончины Дзержинского стал его председателем. Менжинский говорил: «ОГПУ обязано знать все, что происходит в Советском Союзе, начиная от Политбюро и кончая сельским советом. И мы достигли того, что наш аппарат прекрасно справляется с этой задачей» [841] .
839
Там же. Оп. 113. Д. 310. Л. 4, 66.
840
День воспоминаний о Дзержинском на страницах «Правды» 20 июля 1927 года.
841
Беседовский Г.З. Указ. соч. С. 271.
В любом обществе существует область отношений, подпадающая под внезаконное регулирование, и если оттуда уходит государство, государственные органы, то она мгновенно заполняется криминалом. Внеуставные и, если смотреть шире, внезаконные отношения появляются там, где получается зазор между законом и необходимостью реального управления. Если там пустое место, то это сразу заполняется внезаконными методами регулирования. Существеннейшая характеристика общества заключается в том, кто занимается внезаконным регулированием: либо государство (в виде организаций типа ГПУ), либо дельцы биржи и организованный криминал. В 1920-х годах, как и всегда, система госбезопасности в силу своего сугубого централизма, будучи гарантированной от проникновения посторонних элементов через выборные каналы, являлась надежным бастионом политической организации.
Госполитуправление весь период нэпа потихоньку занималось внутрипартийными делами, в пользу сталинской фракции в Цека. В декабре 1923 года ОГПУ согласно постановлению комиссии Политбюро по внутрипартийному положению занялось высылкой оппозиционеров [842] . Потом еще в 1926 году масса сторонников Зиновьева отправилась на казенный счет из Ленинграда в северную русскую глушь. Затем принимались меры против рядовых членов левой оппозиции. По постановлению московского ГПУ в ссылку на Север отправилась группа партийцев «от станка» в количестве 53 человек, исключенных из партии в течение 1926 года.
842
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 112. Д. 506. Л. 7.