Орден последней надежды. Тетралогия

Родионов Андрей

И, пока мы ожидаем заказанный завтрак, негромко говорю Стефану:

– Есть тут у меня одна мыслишка. Куда, ты говоришь, осталось доставить письмо?

Итак, задача звучала достаточно просто. Дом достопочтимого Вильяма Хонсорда, богатого купца и главы купеческого цеха, находился под неусыпным наблюдением. Проведали недобрые люди, что должен явиться к нему некий человек, роста высокого, опытный в обращении с мечом. Либо юркий черноволосый молодец, от которого так и жди, что кинжалом полоснет. И стерегли тех злодеев неусыпно, вряд ли уже знали, что

Стефан остался один.

А потому, когда я, важно оглядевшись, принялся громко колотить в дверь, толпящиеся неподалеку дюжие молодцы не обратили на меня никакого внимания. А что им было на меня смотреть, что они, стражников никогда не видели? Бляха на моей груди на груди была надраена до блеска, и светилась будто бы сама по себе. Короткий меч на поясе покачивался в такт движениям, плащ на плечах сидел как влитой.

Хорошо все-таки, что в этом веке умеют ценить вещи. Самую изношенную никогда не выбросят в мусорную кучу, а отнесут старьевщику. Вы не поверите, но у этих проходимцев такие склады одежды, что полк одеть можно, и еще останется. Уж не знаю, что там ему наплел Стефан, но пока я одевался стражником, этот властелин потрепанных вещей то и дело заговорщически нам подмигивал. А напоследок сказал прямо, что все «найденные» вещи лучше нести прямо к нему, поскольку Кривоногий Джонни и Вэл Одноглазый – те еще проходимцы, и настоящей цены не дадут, хоть ты их режь.

В тот самый момент когда я понял, что дверь никогда не откроют, она распахнулась. Один из болтавшихся возле дома молодчиков подошел поближе, рука его словно невзначай нырнула под плащ.

– Дом Вильяма Хонсорда, купца? – рявкнул я так, что открывший дверь молодчик подпрыгнул на месте.

– Главы купеческого цеха! – поправил слуга, одарив меня высокомерным взглядом.

– Арчибальд Меллоу, стражник магистрата, – представился я. – Где твой господин?

– А что вам надо?

– Жалоба поступила, и его вызывают в магистрат, – уверенно бросил я, обдав слугу презрением. Мол, у тебя, холуя, жизнь может и поспокойнее да посытнее, зато я – при власти. А потому прочь с дороги, а то затопчу!

Похоже, тот прекрасно разбирался в языке взглядов, а потому, поскучнев, пригласил войти. Я с облегчением ощутил, как истыкавшие всю спину взгляды обращаются на нечто другое. Дверь за моей спиной захлопнулась, звучно лязгнул засов, и я незаметно выдохнул. Все вышло так, как я и предполагал: никто не ожидает от городского стражника, что тот будет разносить почту заговорщикам.

Не прошло и часа, как мы встретились. Я коротко кивнул, и Стефан расплылся в улыбке. Доставленный мною ответ от достопочтимого В. Хонсорда он быстро просмотрел и тут же сжег, и сразу же начал меня торопить. Задерживаться в городе, в котором нас искали, и в самом деле было ни к чему. Я быстро переоделся, а вещи стражника запихнул в большой мешок, чтобы незаметно «обронить» по дороге. Готов об заклад биться, на лондонской мостовой потерянная вещь не пролежит и минуты. Такие уж патриархальные нравы царят в Британии, что здесь из-под тебя лошадь со

сбруей уведут, если зазеваешься.

Мы успели выбраться из Лондона как раз перед закрытием ворот. Стефан, стараясь делать это незаметно, то и дело бросал на меня оценивающие взгляды. Остановив жеребца в полумиле от городских ворот он спросил:

– И куда ты теперь поедешь, если не секрет?

Я бросил внимательный взгляд на засыпающий Лондон. Отсюда с холма столица видна как на ладони. Большой город, сильный торговлей, славный своими людьми. Богатый город. В общем-то, он мне даже понравился. Жаль, что мы воюем.

Мой жеребец переступил с ноги на ногу и тяжело вздохнул. Похоже, он был бы не прочь вернуться в стойло. Под ложечкой противно засосало, и я вспомнил, что так и не успел пообедать. Я огляделся, вокруг, насколько глаз хватало, не было видно ни единой живой души. На темнеющем небе зажглись первые звезды, поднялся прохладный ветер. Пора было искать ночлег, не стоять же всю ночь на месте, предаваясь праздным размышлениям о том, как все было бы здорово, коли не война. Стефан терпеливо ждал ответа, и я пожал плечами.

– Похоже, ты хочешь предложить мне работу? – спросил я прямо.

– Есть такое дело, – признался Стефан. – С момента прошлой нашей встречи ты сильно изменился. Скажу честно, кое в чем ты даже мне не уступаешь.

Я равнодушно пожал плечами. Третий орден францисканцев не пожалел ни времени, ни золота на мое обучение, и если Стефан думал мне польстить, то ошибся, я и сам знаю, что способен на многое. Но и уехать просто так я не мог. Пусть меня и не интересовало то, что мог предложить мой спутник, было жизненно важным прояснить некоторые моменты. Если Стефан опасался, что в дальнейшем я вольно или невольно смогу его выдать, я должен был его успокоить. Врагов у меня и без того хватало, и в новых я не нуждался.

– Пора открыть карты, – сказал я. – На кого ты работаешь?

– На короля, – ответил он просто.

– На Генриха? – уточнил я.

Стефан кивнул.

– На этого мальчишку? Брось, ему всего десять лет, – отмахнулся я.

– Одиннадцать.

– Пусть так. Но ведь за пацаном не стоит никого, кроме… Ну конечно же, – сощурился я. – Королева-мать, Екатерина Валуа!

Стефан опять кивнул.

– Так-так, – проговорил я. – Выходит, королева ищет, на кого может опереться в борьбе против мужниной родни? Ну поднимет она Лондон, а что дальше? И светская и духовная власть целиком в руках Ланкастеров, они с легкостью раздавят бунтовщиков!

– Ты даже представить себе не можешь, сколько знатных людей по всей Британии желает оказать королеве помощь!

– А чего желает орден Золотых Розенкрейцеров? – с простодушным видом поинтересовался я.

– А тебе многое известно, – помолчав, признал Стефан. – Любопытно, откуда?

– Столкнулся с ними как-то раз, – пожал я плечами. – И рыцари Розы и креста кое-что мне задолжали.

– Знаешь, где их найти?

– Есть такое место, Барнстапл, может слышал? – ответил я.