Орден Святого Георгия
Шрифт:
Я тут же навострил уши: старикан говорил дело — пожалуй, в первый раз с момента нашего с ним знакомства. Мне и самому уже приходила в голову идея как следует поковыряться в прошлом, но всякий раз находились вопросы поважнее.
— И это, судари, может значит только одно: наши предки знали, как бороться с подобным злом. И знали куда лучше… Ни в коем случае не хочу обидеть наших доблестных защитников в лице Антона Сергеевича, — Вольский повернулся к Дельвигу и изобразил учтивый поклон, — но есть подозрение, что Орден Святого Георгия пользуется лишь малой частью наследия Средних веков.
— Пожалуй, соглашусь, —
— Верно, мой юный друг! — Вольский торжествующе улыбнулся. — Не сомневаюсь, в архивах Ордена и Святейшего синода непременно найдется…
— Архивы закрыты от посторонних, Петр Николаевич, — буркнул Дельвиг. — Может, мы и не в Ватикане, но в тайных документах Синода содержится достаточно такого, к чему не следует допускать… никого. Впрочем, дело даже не в этом.
— Позвольте спросить — а в чем же тогда? — поинтересовался я.
— У нас попросту нет времени копаться в записях столетней давности — а такая работа, как вы понимаете, займет недели, если не месяцы. — Дельвиг нахмурился и покачал головой. — Между тем совет архиереев ясно дал понять, что важнейшей и, более того, единственной задачей Ордена является защита людей от Прорывов и нечисти. А любые расследования — полностью в компетенции тайного сыска.
На мгновение я даже удивился. Редкая спецслужба — даже та, что напрямую подчиняется Синоду — упустит возможность расширить свои полномочия и юрисдикцию. И дело не только в амбициях руководства. Однако высшие церковные чины почему не хотели лезть во все это дело… и наверняка не просто так.
Неудивительно, что мы так поладили с Дельвигом. Похоже, его преподобие тоже изрядно злоупотреблял нездоровой инициативой — если уж в конце концов оказался с нами в этой комнате.
— А как же комиссия? — возмутился Вольский. — Для чего тогда государь потребовал расследования совместными силами Ордена и полицейского ведомства?
— Боюсь, вас не совсем верно информировали о моей… нашей с Владимиром роли в этом деле. — Дельвиг кивнул в мою сторону. — Нас включили в состав комиссии исключительно по личной просьбе его сиятельства Виктора Давидовича. Именно он отвечает лично перед его величеством. А помимо нас четверых в работе участвуют три человека из тайного сыска — младшие чины, подозреваю, их вам даже не представили. В сущности, это все, чем мы располагаем на данный момент, Петр Николаевич. — Дельвиг развел руками. — Согласитесь, не так уж и много — и явно недостаточно, чтобы тратить время еще и на архивы Ордена.
— О да. Боюсь, вы правы. — Вольский опустил голову. — Полностью правы, Антон Сергеевич… Но, в таком случае, я могу попросить Владимира кое о чем?
— Разве я могу запретить? — Дельвиг пожал плечами. — Владимир перед вами.
— И мне снова нужна помощь этого отважного юноши. Хоть, подозреваю, на этот раз работа вряд ли покажется вам интересной и стоящей того. — Вольский с улыбкой повернулся
— Наследия предков? — усмехнулся я.
Да! — с жаром ответил Вольский. — Думаю, я смогу убедить господина обер-прокурора предоставить нам допуск к архивам Святейшего синода. И если вы сможете уделить им хоть несколько часов… в частном порядке, конечно же — хоть и с дозволения его преподобия Антона Сергеевича.
— Делайте, что хотите. — Дельвиг махнул рукой. — Лишь бы это не мешало нашей работе.
— Обещаю, я не отниму слишком много вашего времени, судари. — Вольский радостно заулыбался. — И, Владимир — считайте это личной просьбой. Разумеется, вы ничего мне не обязаны. Но если нам все таки повезет отыскать хоть какие-то записи или людей…
— Людей? — переспросил я.
— Почему бы нет, друг мой? Если уж где-то в этом городе прячется многомудрый старец, который хранит дурное знание — разве не может найтись и тот, кто хранит доброе? — Вольский сцепил руки, будто собрался молиться. — Вы ведь поможете, Владимир?
— Постараюсь. — Я осторожно скосился на мрачного, как туча, Дельвига. — Но обещать ничего не могу.
Глава 12
Выходной день. Не так уж много времени понадобилось забыть, что это вообще такое. Всего каких-то лет тридцать без службы, из которых чуть ли не половину я провел в глуши. Так далеко от людей, что дни отличались друг от друга только циферками в правом нижнем углу монитора — или на экране смартфона.
Абсолютно одинаковые — в отличие от тех, что выпали на мою долю здесь. Вряд ли жизнь Володи Волкова до моего… скажем так, появления была такой уж насыщенной и разнообразной, зато на меня приключения валились одном за другим. С самого первой минуты и почти без перерывов. Видимо, я так долго просидел без дела, что даже без всякого умысла искал их на свою тощую пятую точку — и, разумеется, находил. Или ее величество судьба решила отыграться за все тихие годы и высыпала накопленные сюрпризы одним махом.
Я не жаловался. В конце концов, не все из них оказались неприятными. Новая жизнь, новый вызов, новые друзья, честные и настоящие. Петропавловский, Фурсов, дед Федор. И Дельвиг, хоть его преподобие и предпочитал называть свое расположение иными словами — а куда чаще и вовсе обходился без слов.
И самое главное — новое молодость. Не то, чтобы меня не устраивало прежнее тело, застывшее в почти вечном «тридцать с хвостиком», но слишком уж много в нем накопилось за столетия. Всякого — и хорошего, и плохого, и просто тяжелого.
Года висели на мне-прежнем тяжелым грузом. Не продашь, не бросишь — и подарить тоже никак. Да и, в общем, некому. А здесь…
— Опять работаешь? — Мою шею обвила теплая рука. — Ты бы отдохнул, что ли — раз уж на службу не надо.
Марья. Еще один несомненный плюс этого мира. Конечно, я и раньше не жил монахом, но вот, на постоянной основе, почти-совместный быт… Нет. Последний лет сто, если не больше — и дело не только в том, что прежнее взрослое тело пережило подростковый гормональный шторм еще в стародавние времена до Крещения Руси. Я просто не видел смысла привязываться к тем, чья молодость проходит так быстро. Для прежнего меня наблюдать чужую старость стало разве что не привычкой.