Орден Ультрамаринов: Омнибус
Шрифт:
— Ты прав, капитан.
— Раньше я уже говорил, что ты не обязан называть меня капитаном.
— Раньше, — подчеркнул Пазаниус, — но мы с честью выполнили наше задание, и теперь ты снова мой капитан.
Воины пожали друг другу руки, довольные тем, что выжили и оправдали надежды, возложенные на них Орденом, и выполнили миссию, с которой были сюда отправлены. То, что они по-прежнему находятся в порабощенном демонами мире, за тысячи световых лет от дома, было уже не важно. Им было просто хорошо от осознания,
Не важно, что с ними будет дальше, их долг исполнен. Все было кончено.
К ним приблизился лорд Бескожих, дожевывая чью-то ногу.
— Куда идти теперь? — спросил он. — Уходить?
— Уходить? — грустно переспросил Уриэль. — Как? У нас нет выхода. Шахта завалена. Мы не можем выбраться отсюда.
Лорд Бескожих искоса посмотрел на Уриэля, словно не мог поверить, что посланник Императора мог ляпнуть такую глупость. Он показал на что-то за спиной капитана и произнес:
— Машина большого железного человека уезжает!
Сначала Уриэль вообще не понял, о чем идет речь, но когда проследил за указующей лапой лорда Бескожих, то увидел темный силуэт адского локомотива, который медленно, но верно двигался к обрамленному черепами тоннелю — из пещеры можно было выбраться, правда, в другое измерение. Мерцающая красным дверь все еще была открыта, и хотя осиротевший поезд все увереннее набирал скорость, еще можно было успеть запрыгнуть в вагон, если поторопиться.
— Привез сюда большого железного человека, — сказал лорд Бескожих. — Увезет и нас тоже.
Уриэль и Пазаниус переглянулись.
— Как тебе такая идея? — спросил Уриэль, на губах его играла еле заметная улыбка.
— Я думаю, что куда бы он нас ни отвез, там все равно не будет хуже, чем здесь, капитан, — сказал Пазаниус, отталкиваясь от груды валунов.
— Надеюсь, ты прав.
— Ну, мы можем рискнуть и прыгнуть в неизвестность или остаться здесь, где все известно наперед: нас рано или поздно придавит горой, которую так невзлюбил Торамино.
— Хороший довод, — согласился Уриэль; поворачиваясь к лорду Бескожих. — Собирай племя. Мы уходим.
Лорд Бескожих запрокинул голову и издал пронзительный крик.
Через секунду все Бескожие собрались возле вожака. Их осталось меньше дюжины. Уриэль вновь ощутил угрызения совести. Ардарик Ваанес был прав, говоря о том, что если не все, то подавляющее большинство Бескожих погибнут здесь.
Вентрис кивнул:
— Хорошо, сматываемся отсюда!
Хонсю думал, что он мертв.
Но когда стало ясно, что это не так, он решил, что ослеп.
Все, что он мог чувствовать, — боль. Все, что он мог услышать, — тяжелые раскаты артиллерийского обстрела. Он сел, чувствуя, что его глаза словно чем-то залеплены, и нащупал непослушными пальцами вакуумную защелку латного воротника. Стянув шлем с
Хонсю провел рукой по лицу, стирая противную слизь. Рот коменданта был забит землей, и он долго отплевывался, бормоча проклятия.
Он еще раз протер лицо, его раздражало, что он не может отчистить всю слизь и разлепить второй глаз. Но через какое-то время он понял, что не сможет этого сделать. Кусок черепа попросту отсутствовал, снесенный выстрелом из болтера, левая половина лица была очень сильно обожжена и превратилась в кровавое месиво, а все, что осталось от глаза, — это клейкий комок грязной слизи.
Слабость и тошнота овладевали им. Он использовал свою серебряную руку, чтобы опереться, и издал короткий смешок, увидев, что она осталась такой же блестящей и безупречной, как будто и не было жаркой битвы.
— Будь ты проклят, Вентрис! Ты дважды ослепил меня моей же кровью.
Хонсю попробовал встать на колени, пытаясь воссоздать картину последних минут битвы. Он помнил, как столкнулся нос к носу с Вентрисом, и то, как Ультрамарины отчаянно атаковали, а его Железные Воины расстреливали их из болтеров.
По идее, на этом все должно было закончиться. Но эти головорезы сумели выжить и даже убить пару его воинов. По любым канонам такая атака была апофеозом идиотизма, но они выиграли.
Потому что им помогли чудовища.
Хонсю содрогнулся от отвращения, вспомнив этих отвратительных уродов, чьими трупами была завалена земля вокруг. Воин попытался встать, но обнаружил, что его ноги погребены под грудой камней и щебня. С трудом освободившись, он поднялся на ноги, осмотрелся вокруг и вновь поразился тому, что такие уроды могли существовать.
Он слышал о Бескожих, но даже в самых страшных снах не мог представить, что они настолько уродливы.
Последнее, что помнил Хонсю, это Вентрис, наставивший на него болтер. Еще он помнил, что видел вспышку… Потом была боль, а потом он пришел в себя — без половины лица.
— Железо внутри! — выкрикнул с надеждой комендант.
Но ему никто не ответил, и он понял, что все воины, сопровождавшие его к залу Мортициев, мертвы. Он выбросил их из головы и с восхищением начал осматривать чудовищные разрушения.
От зала ничего не осталось, сражение двух демонов и не прекращающаяся ни на секунду бомбардировка оставили от него кучу щебня.
Краем глаза уловив мимолетное движение, Хонсю подобрал топор и приблизился к Железному Воину, придавленному обглоданным трупом.
Комендант отвалил мертвое тело с Железного Воина и увидел, что это его лейтенант Кадарас Грендел. С него были содраны поножи, ноги покрывали страшные раны от укусов, кое-где до кости.
— Все еще жив, Кадарас Грендел? — спросил Хонсю.