Орден Ультрамаринов: Омнибус
Шрифт:
— Приготовь мою личную посадочную площадку на верхнем уровне, — приказал он. — К нам прибывают весьма важные гости.
Идти по следу бескожих было несложно, поскольку они и не старались соблюдать осторожность. Пускай они и не оставляли отчетливых следов на земле, но ломали все на своем пути, и сомнений в том, куда они направляются, не было.
Уриил ехал, высунувшись из командирского люка «Химеры», хотя ширины проема едва хватало, чтобы в него мог протиснуться генетически усовершенствованный воин. Силовые
Под ним в десантном отсеке ехали Пазаний и еще пятеро солдат — окровавленных и все еще потрясенных тем, с какой легкостью были уничтожены их укрепления, и гибелью своего полковника.
Еще две «Химеры», где разместились бойцы, способные держать оружие, следовали за машиной Уриила, рассекая предутренний сумрак городских окраин и следуя за разрушениями, оставленными их целью.
По правде сказать, Уриил и сам не знал, чего добивается погоней за бескожими. Если целая рота «Клекочущих орлов» не смогла победить, то на что могло надеяться их собранное на скорую руку воинство оборванцев?
Но капитан понимал, что обязан перехватить бескожих хотя бы ради того, чтобы успокоить свою совесть. Погром, учиненный в крепости «Клекочущих орлов», был целиком и полностью его виной, и теперь на душу космодесантника тяжко давил груз того, что он столь глупо доверился этим существам.
Как можно было быть настолько слепым, чтобы не различить звериную натуру бескожих? Да, разумеется, они и внешне были не более чем чудовищами, но Уриилу казалось, будто их сердца исполнены вполне человеческого благородства.
Капитан был уверен, что на прежних соратников повлияло какое-то черное колдовство, но он также знал — оно не нашло бы поживы в действительно чистых сердцах. Какая-то гниль в душах бескожих только и ждала, пока ей представится возможность обрести власть, и Уриилу оставалось лишь укорять себя за то, что он не разглядел этого сразу.
Гибель солдат лежала целиком и полностью на его совести, и уже не имело ни малейшего значения, что именно они натворили в прошлом, чтобы заслужить такое возмездие. Уриил заставил себя отбросить мрачные мысли, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на первостепенной задаче.
«Химеры» с грохотом катились по улицам, вдоль которых тянулись дома — высокие, поблескивающие сталью или же приземистые кирпичные. Мимо проносилась более чем неоднородная архитектура Барбадуса, из-за занавесок на неостекленных окнах выглядывали лица, испуганно наблюдавшие за продвижением колонны. Смерть блуждала по улицам города, и это осознавали все; ее дыхание проносилось по обезлюдевшим тротуарам, с которых попрятались все, кроме самых любопытных. Да и эти немногие задержавшиеся пешеходы стремились как можно скорее скрыться, едва заметив приближение машин.
Этой ночью смерть вышла на охоту и была готова схлестнуться
Большое расстояние и темнота не позволяли различить детали, но было очевидным, что битва за крепость «Клекочущих орлов» уже завершена. Начинали угасать языки пламени, еще недавно лизавшие небо, стих шум пальбы.
— Что бы там ни произошло, все закончилось, — заметил Паскаль.
Нисато не ответил, вглядываясь в далекие отблески пожара, словно пытаясь вырвать признание у самой темноты. Паскаль Блез всецело отрицал свою причастность к происходящему, и как бы Дарону ни хотелось ему не поверить, но он нутром чуял, что лидер мятежников говорит чистую правду.
Все это не имело никакого отношения к Сынам Салинаса. Но если не они, то кто?
— Надо бы отсюда убираться, — сказал Блез, — если она права и сюда направляется то, что расправилось с «Клекочущими орлами», чем бы оно ни было…
Нисато кивнул и повернулся к Мезире. Псайкер снова приняла позу, в которой сидела до его появления, — прижатые к груди колени, крепко обхваченные руками.
— Мезира? — окликнул ее инфорсер. Женщина подняла взгляд; ставшая уже привычной маска страха и вины исчезла с ее заплаканного лица. — Что сегодня произошло? Ты знаешь?
— Плакальщик, — ответила она. — Он убил ее, а теперь пришла моя очередь.
— Кого убил?
— Полковника Каин. Я почувствовала ее смерть. Она была мучительной.
— Для тебя? — уточнил Нисато.
— Для нас обеих.
Паскаль Блез тоже встал возле Мезиры.
— Каин мертва? Ты уверена?
Мезира кивнула. Лидер Сынов Салинаса повернулся и встретился с Нисато взглядом, в котором тот увидел нечто вроде усталой радости.
— Даже и не надейся, что я стану горевать по этой суке, — сказал Паскаль. — Каин руководила «Клекочущими орлами» в Хатуриане. На ее руках кровь многих тысяч людей. Она получила то, чего заслуживала.
— А чего заслуживаешь ты, Блез? — спросил Нисато. — И чего заслуживаем все мы? Разве на наших руках нет крови? Неужели все мы достойны только смерти?
— Возможно, — пожал плечами тот. — Возможно, что именно так. Я убивал, это правда. Я стрелял, взрывал — и никогда не чувствовал раскаяния. Те, кого я убил, были захватчиками моей родины. Что еще мне оставалось делать? Если бы кто-то с оружием в руках полез на людей, которых ты любишь, ты бы сопротивлялся, верно?
— Полагаю, что так, — ответил Нисато, — но…
— Никаких но, — отрезал Паскаль. — Это наша планета, мы верны Золотому Трону, вот только Барбаден и слушать нас не захотел. Он казнил наших лидеров, вырезал наших солдат. Кем бы мы были, не попытайся оказать сопротивление? И не надо делать вид, инфорсер, будто ты лучше меня. Сильно сомневаюсь, что твои руки менее замараны кровью, нежели мои. Скажи, сколько испуганных солдат стояло перед тобой на коленях, умоляя о пощаде, прежде чем ты расстреливал их во имя Императора? Десятки? Сотни? Может, тысячи?