Орден Ультрамаринов: Омнибус

Каунтер Бен

— Найди мне цель, Йенко!

— «Рыба-молот», на десять часов. Шестьсот метров!

— Вижу! — Уинтерборн снова развернул башню. — Целься. Заряжай противотанковую!

— Есть противотанковую!

Древние механизмы, в которых могли разобраться только жрецы Марса, зажужжали, зашипели и соединили основное орудие с целью. Цель проявилась на контрольном пульте Уинтерборна, медной панели с двумя эмалированными ручками по обе стороны.

Уинтерборн схватился за ручки, когда на панели загорелась зеленая лампочка.

— Давай! —

закричал заряжающий. — Пли!

— Готовсь! — заорал Уинтерборн, сжимая рычаги.

Главное орудие было таким мощным, что при отдаче невозможная махина танка отшатнулась назад. Несмотря на многочисленные слои брони и шумопоглощающего материала, треск выстрела едва не оглушил экипаж, и в отсеки просочились ядовитые пары из огромного жерла, когда выпала стреляная гильза.

— Есть! — закричал Уинтерборн, видя, как танк тау от удара превращается в металлическую пыль.

— Многочисленные «Каракатицы»! — рявкнул Йенко, — на наших одиннадцати, двенадцати и часе!

— Заряжающий! Фугасы! Стрелки, приготовиться!

Снаряд описал в воздухе дугу, пошел на снижение и ударил в более тонкую боковую броню «Каракатицы». Танк с грохотом разнесло на куски. Повалил дым, разгорелось пламя, и плавучий танк уткнулся носом в грязь, когда у него вынесло двигатели.

— Это за Алитею! — прошипел капитан Медерик, соскользнул вниз по искореженному металлу и завалам камней и передал дымящийся гранатомет заряжающему, новобранцу Кайнону.

Медерик утер пот со лба, когда с уступа соскочил его второй стрелок, Дукен.

— Попали?

— Ага, — кивнул Дукен. — «Небесный скат» уничтожен.

— Чудно. — Медерик хлопнул Дукена по плечу, там, где была нашивка Псов, разведотряда Сорок четвертого. — А теперь давай-ка выбираться отсюда.

— Не смею возражать.

— Снимаемся! — заорал Медерик, рубя ребром ладони вдоль насыпи. Он пополз по обломкам, зная, что уже сейчас танк тау целится туда, откуда последовал их выстрел. Его отделение из шести скаутов не нуждалось в инструктаже, чтобы передислоцироваться после выстрела, но майор Орнелла приучила все делать по правилам, и солдаты Сорок четвертого были вымуштрованы наилучшим образом.

Над ними прокатилась волна ионизированного воздуха, и территория сзади взорвалась фиолетовым огнем и горячим электрическим разрядом из инопланетного орудия.

— Слишком медленно, — усмехнулся он, рухнул на колени и всмотрелся в просвет между кучами битого камнебетона и стали.

Поле битвы у стен Брэндонских Врат представляло собой сплошной ад разрушенных зданий, высоко взметающегося пламени и клубов едкого дыма. Имперские танки бились с танками тау в промзоне, окружающей город, — сплошные потоки орудийного огня и актинических лучей.

Медерик и его Псы оказались в самой гуще и помогали сравнять счет, зайдя

в тыл тау. Еще пять взводов пробивались через руины, уничтожая линии врага. Обычно Медерик старался не попадать в центр танкового побоища, будучи в пешем строю, и его инстинкт самосохранения работал в полную силу.

Танки горели, их экипажи погибли, спешившиеся гвардейцы сражались с огненными воинами под прикрытием обугленных остовов своих машин. Это была не славная танковая атака, как в полковых анналах, а жуткая схватка машин, охотящихся друг за другом наполовину вслепую из-за застилающего глаза дыма.

Круглая башня у ворот теперь лежала в руинах рядом с жалкими обломками бронзовых дверей и приличного участка стены. Согласованная орудийная атака разнесла большую часть этого сектора окраин, и тау ломились к бреши.

Сорок четвертый стоял насмерть, в гуще боя «Отец Время» Уинтерборна сокрушал все, что попадалось на пути, с безжалостной методичностью и остервенением. «Гибельный клинок» был якорем имперской обороны, и «Леман Руссы» и «Адские гончие» бились рядом с ним, словно закованные в латы телохранители.

Танковые бои в руинах шли на близком расстоянии, снаряды разрывали броню и взрывались через доли секунды после выстрела. Артиллерия «Василисков» и «Медуз» в Брэндонских Вратах палила по арьергарду тау, но стрелки не рисковали бить слишком близко к стенам, чтобы от осколков не пострадали свои же бойцы.

Медерик увидел «Леман Русса», всего в шрамах и выбоинах, и принял его за «Гром»; танк быстро пронесся, за ним — темные силуэты «Терры Вольты» и «Звезды Лаврентии». Он не представлял, куда это они направлялись, но пожелал им доброй охоты.

Слепящие брызги невозможно яркого света полетели с крыши ближайшего хранилища руды, и «Звезда Лаврентии» взорвалась. Танк качнулся, встал на правую гусеницу и перевернулся от мощного удара. Раскаленный воздух хлынул по траектории снарядов, Медерик поднял голову и увидел три мощных боевых скафандра в огне и дыму сражения.

Каждый был оснащен двумя огромными стволами типа уплощенных пушек, закрепленных у них на спине. Пушки вращались по какой-то сложной траектории, что могло означать лишь одно: они готовились к следующему выстрелу. Еще один такой залп — и они превратят еще два имперских танка в груду покореженного металла.

— Целься! — закричал Медерик. — Вырубай их!

Заряжающий передал ему пусковую установку, и он прижал прицел к глазу и увидел черно-белое изображение трех вражеских боевых единиц. Медерик нажал кнопку настройки и был вознагражден трелью в ухе.

— Целься!

Боевой скафандр в центре группы немедленно повернул к нему голову, его руки вскинулись вверх, и Медерик увидел, как в пусковых установках вращаются боеголовки.

— Вот зараза! — крикнул Кайнон. — Они нас уделали! Стреляй!