Орден Змей
Шрифт:
— Старик, что случилось?
— Бежим! Скорее! — крикнул Васька и понесся из класса.
Мы с Генкой бросились за другом, при этом я чуть не сбил ошарашенного Загорского, по дороге успев лишь крикнуть ему «извините». Выбежали на улицу, где находился и Шамон. Выглядел он неважно.
— Так что произошло? — повторил Генка свой вопрос.
— Веру похитили, когда мы с ней гуляли после гимназии, полчаса назад, — ответил Илья.
— Недалеко от моего дома, — добавил Васька, — поэтому Илья забежал ко мне, а мы уже сюда, к вам. По дороге встретили твою Машку, отправили ее к Спиридону предупредить.
—
— Не знаю, они были в масках. Я попытался ее отбить, но мне врезали и скинули с повозки. Лошади унеслись наверх по Кузнецкой улице, в сторону Большой улицы, — отрапортовал Шамон.
— Юхневич! — воскликнул Заморыш.
— На Ломокненскую! — скомандовал Старик, и мы понеслись вперед. Так быстро, наверное, мы никогда в жизни не бегали.
Массивный Илья отстал, а мы, перемахнув через соседний забор Шепелевых, где были встречены постаревшей, но столь же жизнерадостной Чернавкой, бросились к участку Юхневича. Там нас уже поджидал огромный пес, той же породы, что благополучно отправленный нами в собачий ад Демон, он же Дружок.
— Превращаюсь, — крикнул я, и в облике зомби попер напрямую на деревянный забор между участками.
От моего удара он сломался, и я набросился на скулящую от страха и отступающую собаку. Хватило двух попаданий, чтобы и этот охранник Юхневича отправился на тот свет, если, конечно, у собак он бывает. Побежали к входной двери, и несколькими ударами я выбил дверь, продолжив с неотвратимостью лавины сметать всё на своем пути.
Все двери в доме были заперты на замки, и я вместе с подоспевшим Шамоном методично разнесли их все одну за другой. Дом был пуст. В отчаянии я продолжил крушить мебель, но взял себя в руки и вернулся в облик человека, присоединяясь к разговору участников Ордена Змей.
— Да мы знаем еще три дома, где живут Юхневич, Клоков и Золовский, а еще есть аптека, больница и полицейское управление. Куда бежать? — вопрошал Генка.
— Вряд ли в полицию потащат, — с сомнением протянул Шамон.
— Согласен. Аптека или больница, — сказал Старик.
Лихорадочно соображая, я уточнил:
— Илья, бричка катила в сторону Астраханской?
— Да, наверх по улице, — подтвердил он.
— Тогда, скорее всего, аптека, — сказал я.
— Могли и в больницу, — не согласился Генка, — там по пути, только ближе.
— Могли, — подтвердил Старик.
— Тогда я обращаюсь в ворона — и в больницу, — решил я, — там легко залететь внутрь, дверь то и дело открывается. А вы — давайте к аптеке. Как прибежите, я как раз вернусь.
— Побежали! — Генка сорвался с места.
А я, скинув одежду и испытывая ужасную боль от второго подряд превращения, чего раньше никогда не делал, стал обращаться в ворона. Вылетел через разнесенную в щепки дверь, обогнал бегущих парней, и что есть силы устремился к больнице Силковых и Шерапова, что находилась на углу Семеновской и Кузнецкой улиц.
Там подловил момент, когда входящий человек открыл дверь, и влетел внутрь, сходу окунувшись в толчею комнат, вопящих и кидающихся в меня чем попало людей, раздающих указания врачей. Несколько раз чуть не попался, но облетел всё, что было мне доступно, вылетев через черный ход с обратной стороны. Сделал круг над больничным двором, но никакой повозки во дворе не было.
Надо
Уже подлетая к аптеке, увидел Генку с Васькой, долбящих в закрытую дверь аптеки. Отставший Шамон подбегал. Спланировав, с размаху влетел в окно аптеки, разбивая окно и порезавшись о стекла. Торговое помещение, ничуть не изменившееся с тех пор, как мы ходили требовать мой дневник, встретило меня пустотой. Полки и полочки со склянками и порошками, торговая стойка, на которую я приземлился, и не подумав, тут же стал превращаться обратно в человека.
Не удержавшись от резкого перехода в человеческий облик, совершенно голый свалился на пол, но меня уже подхватил Старик. Они закончили начатое мной разрушение аптечных окна и витрины, и теперь стояли в помещении аптеки. Васька, похоже, голыми руками разбивал окно, и теперь стоял с окровавленными руками.
— В больнице пусто, — прохрипел-прокаркал я из последних сил, с трудом держась на ногах.
— Вперед! — кивнув, скомандовал Старик.
Ребята прошли за стойку и попытались открыть двери, одна из которых вела в аптечную лабораторию, а другая, похоже, в подсобное помещение. Оказавшись у второй двери, Шамон с разбегу вышиб ее плечом, завалившись вперед.
— Никого нет! — донеслось из комнаты.
Васька, подобрав какую-то деревяшку, стоявшую в углу за стойкой, несколько раз ударил по замку двери, ведущей в лабораторию, и она поддалась, начав открываться. Генка прошмыгнул у него под руками и, распахивая дверь, первым ворвался в лабораторию, откуда как гром раздался выстрел, а Заморыш закричал и стал заваливаться вперед.
Всё это я видел, еле стоя на ногах и держась за торговую стойку, обессиленный двумя превращениями и ранами, полученными при пролете через стекло аптечного окна. Васька отпрянул от двери в сторону, а из лаборатории вновь выстрелили, но пуля пролетела мимо и ушла на улицу. Я инстинктивно пригнулся и спрятался за стойкой. Надо было что-то срочно делать.
— Ага, все пожаловали! — в лаборатории засмеялись. — А мы-то вас заждались. Видать, совсем вам ваша подруга не нужна! Ха-ха-ха! Зря, зря, такая красавица… Была! Ха-ха!
Шамон, услышав это, дернулся вперед, чтобы вбежать в раскрытую дверь, но Старик сумел его остановить, дернув обратно, и еще один выстрел прошел мимо. А я лежал и изо всех сил пытался превратиться в мертвяка. Ничего не выходило, кажется, сил совсем не осталось.
— Ну что же вы? — глумились из-за двери, похоже, что говорил полицейский пристав Клоков. — Проходите, гости дорогие, совсем вас заждались! Неужели не хотите попрощаться с вашей любимой Барышней?! Ха-ха!
С другой стороны стойки я слышал, как Васька уже с трудом удерживает рвущегося под пули и орущего угрозы Шамона. Я заорал от отчаяния, и пожелал убить, разорвать, расчленить всю эту шайку несчастного случая, перед моими глазами встали лица Юхневича, Золовского и Клокова, помолодевшие за эти годы. И наконец превратился в мертвяка, взревев, не сдерживаясь.