Орден. Дилогия
Шрифт:
* Четвертование - один из наиболее жестоких и мучительных видов казни в Средние века. Именно этим способом был казнен шотландец Уильям Уолис, прототип главного героя фильма "Храброе сердце".
– Ведьмы! Ведьм везут!
На звонкий мальчишеский крик собравшиеся горожане ответили радостным гулом. Ведьм они ненавидели больше чем конокрадов. Обернувшись, я увидел двух молодых девушек в грязных балахонах и цепях, которых
– Именем его высокопреосвященства епископ Лаежский и Геркхамский принял покаяние раскаявшихся в грехе колдовства и попросил наказать ведьму чистой казнью без пролития крови, а её помощницу любым способом на усмотрение магистрата.
Местные священники, точно также как и европейская инквизиция, на самом деле не занимались казнями и даже не приговаривали к казни. Они выносили вердикт, основанный в главную очередь на признании, а чаще всего самооговоре, обвиняемого и передавали дело светским властям. А вот те уже занимались всем остальным.
– ... казнить ведьму на малом огне без дыма, а её помощницу посадить на кол!
Толпа радостно взревела, а я невольно скрипнул зубами. Обычно жертвы умирали на костре задолго до того, как до них добирался огонь, они просто задыхались от дыма. В крайнем случае несчастные быстро теряли сознания от ожогов, но медленный огонь...
– Игорь, - дрогнувшим голосом произнесла Феникс.
– Пошли, - я потянул девушку за собой.
– Это не наш мир и не наше дело.
– Но...
– Мы не можем вмешиваться и их тут слишком много.
– Ты не понял! Ведьма наша!
– Что?!
– Она одна из ролевиков.
Твою мать.... Я быстро взглянул на эшафот. С девушек сорвали балахоны, ведьму привязывали к столбу, а её помощницу тянули к стоявшему вертикально колу. Без одежды девчонка выглядела еще моложе, лет на четырнадцать, не больше. Она отчаянно вырвалась, и что-то кричала ведьме, та с завязанным ртом могла только плакать и смотреть на подругу.
Размышлять было некогда. Я рванулся к эшафоту, расталкивая людей и лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать. Но что можно сделать? Даже на то, чтобы связаться с Алексеем не было времени. Да и если начать по странному устройству непонятно с кем разговаривать посреди толпы, то чего доброго меня самого инквизиторы схватят.
Здоровые палачи в красных масках подняли худенькую девчонку и опустили промежностью на смазанный маслом кол. Несчастная истошно заорала от дикой боли и забилась в руках палачей. Я уже почти прорвался к эшафоту, когда другой палач поднес факел к дровам.
Стражники в начищенных нагрудниках больше смотрели не на толпу, а на казнь. Действительно, чего бояться? Разве кто-то рискнет напасть на них посреди города, на виду у десятков стражников, рыцарей-храмовников и инквизиторов?
Войдя в боевой транс и выхватив меч из ножен, я с разбегу
Солдаты с копьями в толпе только мешали друг другу и ничего не могли со мной сделать. Я быстро зарубил пятерых и запрыгнул на эшафот и только тут меня заметили. Стражник резко вскинул заряженный арбалет, но выстрелить не успел - я метнул в него нож и попал в шею.
– Еретик!
– заорал упитанный священник, показывая на меня пальцем
Он ничем мне не угрожал, но я из чистого принципа убил его ножом. Подаренный Феникс клинок отлично мне помогал в таких случаях, вызвать его обратно и метнуть в новую цель было делом пары мгновений.
На меня кинулись другие стражники и рыцари. Обив удар копья, я резким ударом сломал кадык противнику. Рыцаря пнул в колено, а когда тот упал, мечом разрубил голову. В боевом трансе я двигался гораздо быстрее своих врагов, но их было слишком много. Убивая одних, я едва успевал отбивать удары следующих.
А толпа людей оказалась явно не на моей стороне... в меня уже полетели сначала проклятья, потом камни и стрелы. Но что хуже всего - мне катастрофически не хватало времени. Костер разгорался, девчонка под тяжестью собственного веса все сильнее насаживалась на раздирающий её внутренности кол, а я ничего не успевал сделать.
На эшафот поднялся и кинулся на меня новый десяток стражников. Достав мечи и крикнув что-то благородное и святое, на помощь к ним пошли храмовники. Я выругался, откинул меч в сторону и, рванув застежки плаща, сорвал со спины автомат.
– Получите!
Автоматная очередь смела стражников и заодно замешкавшихся палачей. Шальная пуля досталась и герольду, не сообразившему вовремя сбежать. Толпа людей испуганно отшатнулась от меня, истошно закричали женщины.
– Колдун! Убийте колдуна! Быстро!
Оглянувшись, я увидел не то епископа, не то еще кого-то важного. Понимая, что терять мне уже нечего, я прижал приклад к плечу и быстро всадил в него последнюю пулю. Терпеть не могу идеологов всех мастей, они в тысячу раз хуже палачей но, как правило остаются живыми и с "чистыми" руками.
Вокруг меня засвистели стрелы и арбалетные болты, и спустя мгновение вспыхнул огненный щит Феникс. Я кувырком рванулся к мечу, потом, надрывая мышцы, прыгнул к колу и одним ударом перерубил его. Еще один прыжок прямо в пылающий костер, и разрубив веревки, я выкинул из огня ведьму. С начала казни прошло не более минуты, может быть у них еще есть шанс... если успеть их вытащить отсюда и доставить к врачам...
– Она ведьма! Убейте её! Рыжая ведьма!
– Ну да, характер у неё не сахар, но зачем сразу ведьмой называть?
– проворчал я, меняя магазин.