Ордин-Нащокин. Опередивший время
Шрифт:
После получения боярского наказа Ордин-Нащокин с дьяком Г. Богдановым выехал в Польшу через Динабург. Там он узнал новость, которая могла негативно сказаться на результатах его миссии: близ Вильно был схвачен и расстрелян литовский польный гетман Винцент Гонсевский, перед этим освобожденный из русского плена и обещавший «о покое хрестьянском… радеть всею душею». Собираясь добиваться заключения мира Руси с Польшей, Гонсевский обещал также содействовать планам избрания Алексея Михайловича на престол Речи Посполитой. Теперь русским дипломатам не приходилось надеяться на поддержку при польском дворе. Назначенный вместо Гонсевского гетман Неверовский отказался выдать послам проездные грамоты, и им пришлось добираться до Польши кружным путем, через Ригу и Данциг. По прибытии в Варшаву оказалось, что король Ян Казимир находится во Львове, где усмиряет бунтующую из-за невыплаты жалованья армию. Ордин-Нащокин с Богдановым отправились в этот город, куда прибыли в марте 1663 года. Их приезд вызвал протесты части сенаторов, которые требовали продолжения войны с Москвой. Сам король тоже не торопился начинать переговоры — позже выяснилось, что в это время он планировал большой поход на
Однако нехватка денег для выдачи солдатам поставила крест на воинственных планах Яна Казимира. В итоге польский сенат составил делегацию для переговоров с русскими послами, куда вошли видные магнаты X. Пац (канцлер), С. Потоцкий, М. Радзивилл и др. На начавшихся 19 марта переговорах поляки приготовились, как прежде, подолгу спорить о царских титулах, полномочиях послов и других малозначащих вопросах. Однако Ордин-Нащокин с ходу предложил заключить не только мир, но и союз двух государств. Уже в апреле он вручил канцлеру Христофору (Кшиштофу) Пацу проект договора, составленный им самим по-польски, где условием заключения мира выдвигалась уступка Руси Смоленска и северских городов. За это Ордин-Нащокин обещал вернуть полякам другие города, занятые русскими. Он убеждал сенаторов, что союз с Россией надежно обезопасит Польшу от постоянно угрожавшей ей агрессии со стороны Швеции и Турции, позволит ей распространить свое влияние на Крымское ханство и даже на Балканы. Он также обещал полякам большой заем, который позволил бы ликвидировать недовольство в армии и стране — хотя, как мы знаем, русская казна страдала от нехватки средств не меньше польской.
Нужно отметить, что многое из сказанного им отсутствовало в боярском наказе, как отмечает Б. Флоря: «Ордин-Нащокин излагал литовскому канцлеру не то, что ему было поручено в Москве, а свой собственный план урегулирования русско-польского конфликта. Такое поведение нельзя признать обычным не только для практики, принятой в допетровской России, но и для практики дипломатической службы более позднего времени» [24] . Самоуправство Ордина-Нащокина не могло не получить соответственной оценки. В написанной им позже записке «О миру Великой России с Польшею» сказано, что из-за этих нарушений он был после возвращения в Москву «много истязан против статейного списка тайных разговоров». Его, в частности, обвиняли в том, что он допускал резкие антишведские высказывания и предлагал полякам союз против Швеции, что сам Ордин-Нащокин отрицал. Однако нужно учитывать, что дипломат, стремясь к союзу с Речью Посполитой, всегда проводил политику, направленную на возврат захваченных шведами прибалтийских земель. Можно понять и опасения руководителей Посольского приказа: если бы в Стокгольме узнали о его высказываниях, это могло бы серьезно осложнить русско-шведские отношения.
24
Флоря Б. Н. Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина. М., 2013. С. 36–37.
Несмотря на сделанные им выгодные предложения, польские сенаторы отказались поддержать проект Орди-на-Нащокина. 20 апреля 1663 года ему вручили ответ, где польское правительство требовало восстановления границ по Поляновскому договору 1634 года, а также компенсации в несколько миллионов рублей за убытки, причиненные войной. Магнаты отказались и от предложения о союзе против турок и татар, утверждая, что с ними заключены договоры о дружбе и союзе. Напротив, в составленной Пацем декларации содержалась угроза совместно с турками и татарами обрушиться на Русь в случае ее несговорчивости. Все, чего Ордину-Нащокину удалось добиться, — согласия короля и сенаторов отправить в Москву делегацию для новых переговоров.
Несмотря на то что посольство оказалось неудачным, оно подняло вес Афанасия Лаврентьевича в глазах царя и его приближенных. Причина была еще и в том, что он, в отличие от других русских послов, владел польским языком и мог вести переговоры без посредства переводчиков, которые нередко путали содержание и смысл речей. Знание языков было неотъемлемой частью присущей ему тяги к образованию, к книжной культуре. Современники отмечали, что он все свободное время посвящал чтению и привозил книги из всех своих посольских поездок. Во время миссии в Молдавию в 1642–1643 годах он просил думного дворянина и казначея Казенного приказа Богдана Дубровского прислать ему необходимые для работы книги: «Да пожалуй, государь, пришли ко мне, в ряду вели купить, книгу московские печати словеть «Свиток многосложной». Да у князя Михайла Петровича Пронсково возьми книжицу, што списана во Пскове у Онтонья попа «О иконном поклонении». А в предословии писана та книжица по краегранесии двоестрочием. Бога ради, государь, те книжицы пришли — не на час я приехал, впредь тем и утешатца» [25] . Не дождавшись книг, Ордин-Нащокин в другом письме повторил свою просьбу, дополнив ее назидательным комментарием: «А о книгах милости прошу пришли: ведаяшь ты какое сокровище в божественном писании, а иде ж сокровище зрим — тут и серце будет. А почитая книги — дело государево николи ж забытно: тому и поучает, што преж очистить себя на земле тот немалой долг да тож места инде искати». Вероятно, его страсть к «книжному почитанию» воспринималась многими неодобрительно. В ответном письме Б. М. Дубровский извещал: «Покупки к тебе посланы не все, впред пришлю. Книги не добыл: говори Псалтырь, да Богу молися — начало всей мудрости».
25
Постников А. Б. Добрый человек старой Руси. С. 16.
Книжной мудрости Ордин-Нащокин постарался научить и сына Воина. Тот учился у пленных поляков, хорошо знал латинский, немецкий и польский языки, много читал. Под руководством отца он сделал первые
26
Иконников В. С. Сын ближнего боярина А. Л. Ордина-Нащокина // Русский архив. 1886. № 12. С. 522.
Самовольный отъезд за границу считался тогда на Руси тяжким преступлением, за которое могли пострадать не только сам виновник, но и его родные. Однако Алексей Михайлович отнесся к поступку Воина снисходительно и утешал в письме его отца: «Что удивительного в том, что надурил твой сын? От малоумия так поступил. Он человек молодой, хочет создания Владыки и творения рук его видеть на этом свете, как и птица, которая летает туда и сюда, и, полетав довольно, опять к своему гнезду возвращается». Вскоре Воин переехал из Польши в Австрию, потом побывал во Франции, Голландии и Дании. В 1663 году он явился в Копенгагене к русскому послу с просьбой о получении разрешения вернуться домой. Получив царское разрешение, в 1665 году Воин Афанасьевич вернулся на родину и поселился в одной из отцовских деревень. Однако наказания не избежал: вскоре его сослали в Кирилло-Белозерский монастырь, приказав местному начальству «береженъе к нему держать, чтоб он из монастыря никуды не ушел и дурна какова над собой не учинил». Когда после заключения в 1667 году перемирия с Польшей Ордин-Нащокин стал главой Посольского приказа, Воин по его ходатайству был отпущен из монастыря и возвращен на царскую службу, но карьерных высот так и не достиг. После кончины отца был воеводой в Галиче, год его смерти неизвестен. Знавший его курляндский дипломат Яков Рейтенфельс писал: «Он говорит свободно по-французски, по-немецки и на других языках, но познания скорее служили ему препятствием, нежели рекомендацией при повышениях» [27] .
27
Иконников В. С. Указ. соч.
Между тем на Украине продолжалась война поляков и союзных им казаков во главе с гетманом Дорошенко против войск русского воеводы Ромодановского. Летом 1663 года воевода послал на Сечь отряд из пятисот драгун под командованием стряпчего Григория Касогова. Осенью он совместно с запорожскими казаками напал на крепость Перекоп, запирающую вход в Крым, чтобы помешать татарам прийти на помощь польской армии. Тогда же король Ян Казимир с небольшим войском подошел к Днепру и переправился через него, начав вторжение на Левобережную Украину. Одни города сдались ему без боя, другие упорно сопротивлялись, заставив поляков отступить. Только у Новгорода-Северского князь Ромодановский и гетман Брюховецкий нанесли королю поражение и заставили его отступить. Легендарный атаман запорожцев Иван Сирко вместе с отрядом Касогова в это время разоряли турецкие форпосты в низовьях Буга, не щадя и поляков. Их успех вдохновил гетмана Брюховецкого, который вторгся на Правобережье и сжег Черкассы. Весной 1665 года гетман посетил Москву и был принят царем, получив от него обещание хранить «стародавние права и вольности казацкие».
Неудача поляков в попытках восстановить свою власть на Левобережье Днепра сделала их более уступчивыми к русским предложениям. В феврале 1664 года в ставку Яна Казимира под Севском прибыл из Москвы стряпчий Кирила Пущин с предложением царя о созыве нового съезда уполномоченных. Литовский канцлер Христофор Пац объявил посланнику, что король готов прислать комиссаров на переговоры, которые начались 1 июня под Смоленском в селе Дуровичи. В подготовке этих переговоров принял деятельное участие Ордин-Нащокин. В марте он посетил Новгород-Северский, где вначале планировалось принять королевских посланцев. Перед этим он представил царю доклад «О миру Великой России с Польшею», где повторил прежние свои аргументы в пользу союза между двумя странами. Он доказывал царю, что «вечный мир», подкрепленный союзными отношениями, сможет разрядить постоянную напряженность на границе, даст возможность восстановить экономику и торговлю разоренных войной приграничных земель, укрепит позиции Русского государства в Европе.
Передав доклад царю, Ордин-Нащокин выехал из Москвы, но в связи с отменой встречи в Новгороде-Северском остановился в Брянске, где через своих агентов начал собирать сведения о состоянии польской армии. Направив собранную информацию в Москву, он перебрался в Смоленск, где в деревне Шейново встретился с польским дипломатом П. Бростовским, подписав с ним соглашение о гарантиях безопасности для польских послов, прибывающих в город. Пока в Москве снаряжали посольство во главе с Н. И. Одоевским и Ю. А. Долгоруковым, Ордин-Нащокин оставался в Смоленске, продолжая собирать сведения о положении в Речи Посполитой. После прибытия посольства выяснилось, что его знатные руководители вовсе не собираются прислушиваться к советам «худородного» дворянина. Он жаловался на это в очередном письме царю, заодно предлагая для скорейшего заключения мира подкупить польских сенаторов, а также П. Бростовского, который пользовался доверием в Варшаве.