«Ореховские» шутить не любят
Шрифт:
– Свободен? – спросил Ивлев.
Сидящий за рулем мужчина лет сорока сонно зевнул.
– Залезай, – сказал он, даже не спросив, куда ехать.
Ивлев сел и в первый раз за весь вечер по-настоящему расслабился, почувствовал в ногах приятную тяжесть. Целых пять-десять минут трясся на жестком сиденье старого «жигуля». Десять раз уже пожалел, что не взял другую машину. Уже когда расплачивался с водителем, не вытерпел, сказал:
– Чего же у тебя такая машина дрянная? Едешь, как на телеге!
Водитель
– У меня была «девятка» новая. Угнали. А эта машина шурина. Специально для разъездов. Он днем на ней крутится, я вечером. – Получив деньги, водитель поехал по ночной улице, желая поскорее найти следующего клиента.
Ивлев посмотрел на окна своей квартиры.
Было два часа ночи, но в кухонном окне горел свет. «Наташка не спит», – устало подумал Ивлев, заходя в подъезд.
Сейчас ему хотелось побыстрее раздеться, упасть на кровать и хорошенько выспаться. «Наташка, наверное, приготовила ужин, но я есть не буду».
Но едва он вошел, едва увидел жену, сердце точно пронзило иглой. «Что-то случилось», – возникла тревожная мысль, и он опять, будто пружина, внутренне весь сжался, приготовился, словно ожидая нападения. Привычка эта осталась за ним с юности, с тех самых пор, когда занимался боксом.
Наташа стояла с зареванным лицом. Губы дрожали. Она кинулась к нему, сцепила руки на шее и не отпускала.
– Что случилось, Наташа? Милая моя, что?
Она опять заплакала и прижалась к нему еще сильнее.
Ивлев попытался разжать ее руки и не смог, даже удивился, откуда у нее взялась такая сила.
– Наташенька, ты можешь мне объяснить, в чем дело? Ну, я прошу тебя, успокойся и объясни мне.
Она замотала головой, посмотрела на него совершенно дикими глазами, так, если бы он вернулся к ней с того света.
– Прекрати! Слышишь? Успокойся! Иначе я ничего не узнаю. Скажи, что произошло?
– Леша! – Она хотела опять заплакать, но он потряс ее за плечи, жестко и немного больно. Это подействовало. Взгляд ее прояснился, принял осмысленное выражение. – Я не знала, вернешься ли ты…
– Что значит – «вернешься»? Наташка, прошу тебя, прекрати истерику и постарайся объяснить все спокойно. Ты плачешь, а я ничего не могу понять. Успокойся.
– Я думала, тебя уже нет. – Она говорила, заикаясь от волнения, и слезы все еще туманили ей глаза.
– Как это нет? Что ты говоришь, милая?
– Да так нет! – Она почти выкрикнула, трогая его за лицо, словно старалась убедить себя, что это он.
– Ну успокойся. Успокойся. Расскажи мне все. – Он налил ей целый стакан воды. Она выпила и как будто немного успокоилась.
– Леша, часа два назад к нам позвонил какой-то мужчина и спросил тебя. Я и не поняла, не то он пьяный… – Она замолчала, а Ивлев не вытерпел, спросил:
– Ну и что было дальше? – Ивлев чувствовал,
– Я сказала, что тебя нет.
Она опять замолчала, словно нарочно испытывая его терпение.
– Ну и?..
– Не перебивай меня.
– Извини, пожалуйста, Наташа. Просто я сейчас волнуюсь. И что было дальше?
– Он засмеялся, – сказала она, и ее заплаканное лицо скривилось от пренебрежительной гримасы. – Так противно, нагло, и сказал, что вполне может быть, я тебя вообще больше не увижу. А найду тебя… – Она замолчала, не зная, как сказать лучше, чтобы прозвучало не совсем трагично.
– Прошу тебя, Наташа, продолжай. Не молчи.
– А найду тебя в морге. Понимаешь? Какая жестокость, бесчеловечность! – Она заплакала опять, и Ивлеву стоило большого труда успокоить ее. Он долго убеждал ее в том, что это была всего лишь жестокая шутка. И что вообще этот человек случайный.
– Он спросил нашу фамилию?
– Нет, – ответила она, обдумывая слова мужа.
– Вот видишь! Он назвал меня по имени?
– Нет. Не назвал.
– Правильно. Потому что ошибся номером. Какой-то пьяный идиот!
– Леша, а вдруг он не пьяный? И не ошибся номером? – Она еще не могла окончательно поверить. В глубину души закрадывалось сомнение.
– Пьяный! Понимаешь, пьяный. И номером он ошибся. Уж ты мне поверь. Те, кто думает совершить преступление, никогда никого не предупреждают об этом.
Она призадумалась, кажется, так и не поверила окончательно, но присутствие живого и здорового мужа успокоило ее.
– Пусть будет по-твоему. Мне хорошо, когда ты рядом, спокойно. Вообще не хочется ни о чем плохом думать.
Он обнял ее, нежно поцеловал. Губы ее были соленые от слез.
– Я всегда буду рядом с тобой, беречь тебя. И никто, никто не причинит тебе зла. А об этом ты не думай. Ладно?
– Ладно, – тихо ответила она и пошла в ванную.
Уже когда легли спать и Наташа, убаюканная его ласками, уснула как доверчивый котенок, положив голову ему на плечо, Ивлев стал мысленно прокручивать все случившееся путем простого сопоставления фактов. «Кто они? И как могли узнать номер моего телефона?» – думал он.
На первый вопрос ответ не нашелся. Со вторым оказалось куда проще: «Скорей всего телефон они узнали из справочника. Ну, ребята! Ну, молодцы! Вы меня знаете, а я вас – нет. Так кто же вы? Кому я прищемил хвостик? Одного не пойму. Эти двое пытались меня сбить в Орехове. Звонок был московским. Так какая же между всем этим связь? Орехово-Зуево и Москва».
С этими неспокойными мыслями капитан Ивлев заснул уже под утро.
На работу Ивлев пришел намного позже лейтенанта Квасова.
Не заходя в дежурную часть, сразу прошел в свой кабинет.